Судья
Шрифт:
Выпростал из-под одеяла руку, коснулся ее груди.
— Я люблю тебя, потому что ты дрянная девчонка, — сказал он, занимаясь то одной, то другой грудью. — Что может делать такая плохая девочка?
Он помолчал.
— Ты смешная, когда спишь.
— Да? — Инна отвела его руку. — Пожалуй, я посплю еще немного. А ты посмейся.
Она наклонилась, коснувшись грудью его пресса, поцеловала в щеку.
Отвернувшись от него, положила голову на подушку. Ее светлые волосы щекотали Павлу лицо.
Он смотрел
Павел сел на постели, потряс Инну за плечо.
— Инна, проснись! Не смей засыпать! Проснись, слышишь?
Девушка не ответила. Ее голова безвольно моталась на подушке.
Павел перевернул Инну. С придушенным воплем отпрянул от гниющего лица трупа с темными провалами на месте глаз. Позеленевшая кожа, усохшие груди, истлевшие трусики на тонких костях бедер.
Павел откинул одеяло. Постель полна отвратительных мокриц, которые ползают по его ногам.
Он закричал.
— Я люблю тебя, — сказал он, с улыбкой глядя Инне в глаза, и одновременно с этим следя за передвижениями солнечного пятна за занавеской.
Павел не видел его. Но чувствовал.
Инна улыбнулась, весело глядя на Павла.
Под одеялом Павел нашел ее ладонь, сжал пальцы.
— А ты?
— Это важно?
— Важно, — сказал Павел. Его улыбка пропала. — Ты умираешь.
Инна продолжала улыбаться. По ее лицу скользнула тень.
— Это такая игра?
— Да, — Павел изо всех сил старался казаться спокойным, но в его голосе появились нотки паники. — Отвечай быстрее! У нас мало времени.
— Откуда ты знаешь?
— Огненное пятно за занавеской, — Павел показал. — Там. Приближается к краю занавески. Когда оно скроется, ты умрешь.
Девушка рассмеялась. В ее глазах Павел видел легкий испуг.
— Если я скажу, что люблю тебя, я буду спасена? Это наглый шантаж!
— Нет. Ты будешь спасена, если скажешь правду.
Инна наклонилась к Павлу, коснувшись его руки теплой грудью. Поцеловала в щеку.
Отвернувшись, хотела лечь. Павел сел на постели, схватил ее за плечо, развернул к себе.
— Что? — Инна наморщила лоб.
— Не спи. Нельзя сейчас спать. И не отворачивайся! Я должен все время видеть твое лицо.
Инна села на постели, натянув одеяло. С тревогой взглянула на него.
— Паша, что происходит?
Он взял ее за руку. Сказал, глядя в глаза:
— Инна, ты не понимаешь. Ты мертва. Баринов приказал тебя убить. В тебя стреляли. Два раза. Ты сейчас лежишь мертвая на тротуаре. А я там, рядом с тобой, пытаюсь вытащить тебя обратно!
Инна оглядела спальню. Тронула лоб.
— Стреляли? Странно… Я ничего не помню.
Девушка спустила одеяло до бедер. Осмотрела свое тело.
— Паша, — голосом строгой мамочки. — Никаких дырок. Все цело. Посмотри
Павел положил руки ей на плечи.
— Смотри мне в глаза! Не отводи взгляд, все время смотри на меня. Ты мертва. Твое тело мертво. Ты не дышишь. Сердце не бьется. Но твои чувства, твои мысли еще живы. Я там, пытаюсь вернуть тебя в твое тело.
Инна нахмурилась.
— Это невозможно.
— Я делал это один раз… Твой мозг мертв. Но его можно запустить снова.
Инна пристально смотрела на Павла. Глаза наполнились ужасом.
— Боже… Ты так это сказал. Я сейчас почувствовала. Меня нет. Просто нет.
Она спрятала лицо в ладонях, и тихонько заплакала. Павел покосился в сторону окна. Солнечное пятно исчезло.
— Получилось! — откинув одеяло, он подбежал к окну. Раздвинул занавески. В комнату хлынул солнечный свет. — Инна, получилось! Что-то меняется. Инна?
Павел обернулся. Постель пуста.
— Инна! — закричал он.
— Ее здесь нет, — донесся бесцветный голос из угла.
Павел обернулся.
Юра стоял в углу, в той самой одежде, в которой погиб под колесами. Голубые джинсы и белая футболка в пятнах крови.
— Где она?
— Нигде, — мертвый сын печально и сурово смотрел на отца. — Иди, найди ее! Скорее!
Спальня исчезла, на миг Павел вновь оказался в своем теле, ощутил бесчувственный поцелуй мертвой возлюбленной. Острая боль в колене сменилась тупой, пульсирующей.
Глухая подворотня, выходящая на красную кирпичную стену. Воняющие отбросами мусорные баки. Дети лет восьми-десяти стоят кругом, лица злые. В круге — пятилетняя золотоволосая девочка в зеленом кружевном платьице, прижимает к груди куклу Барби. Под левым глазом синяк.
— Отстаньте! Что вам от меня нужно? — со слезами на глазах спрашивает девочка.
Крупный мальчик с нахальным лицом сплевывает себе под ноги.
— Мы тебя предупреждали, чтобы ты здесь не шастала? Это наш район! Здесь не место для принцессы, — его голос сочился злым сарказмом. Мальчик, как и его друзья, был бедно одет. Глаза дико сверкали.
Что вы делаете, закричал Павел, который стоял у стены, наблюдая происходящее. Его никто не услышал. Он хотел вмешаться, но не мог даже пошевелиться.
Пятилетняя Инна затравленно огляделась, крепче прижимая к груди куклу.
— Я буду ходить где хочу.
Мальчик усмехнулся.
— Хочешь с нами дружить? Ты нам не ровня. Эй, ребята, знаете, кто она? Выкидыш.
— Я не выкидыш! — закричала Инна.
— Выкидыш, выкидыш! — закричали дети, злобно хохоча. — Непорочное зачатие!
Они сомкнули круг и начали толкать Инну от одного к другому. Девочка уронила куклу в грязь. Закрыла личико ладошками.
— Внематочная! — орали маленькие чудовища — будущие мужья, жены, отцы и матери, адвокаты и врачи.