Суета сует
Шрифт:
Доктор Фрид достал из пластикового мешочка кулон – бирюзовый камень, вмонтированный в затейливую серебристую оправу. Змеевидный иероглиф, впаянный в тело полупрозрачного камня с зеленоватым оттенком, Авива каждое утро поглаживала большим пальцем, как она говорила: «На счастье».
– Вы узнаете кулон, господин Введенский? – Фрид покачал кулоном, словно стрелкой маятника.
– Да, мы купили его в Таиланде. Можно мне посмотреть?
Иероглиф с обожженными концами потерял прежнюю матовость. Алон поскреб прилипшую черную накипь ногтем, но она не хотела отслаиваться от металлической поверхности. Если железо обгорело до такой степени, что
В таиландским городе Чиангмай Орит и Алон в какой-то момент потеряли друг друга. Орит засмотрелась на диковинный коврик с вышитым золотыми нитками слоном, контуры животного украшали многочисленные бусинки. Худая таиландка все пыталась всунуть ей коврик, сбрасывая цену наполовину от прежней, несмотря на отрицательные жесты потенциальной покупательницы.
Алон продолжил проталкиваться в толпе оживленно торгующихся туристов, нырнул под разноцветные гирлянды и вышел в боковую узенькую, удивительно пустую для такого времени дня улочку, подсвеченную редкими уличными фонарями. Пройдя несколько метров, он чуть не наткнулся на сидящую на низенькой скамеечке пожилую женщину, плохо различимую в свете мутной витрины, украшенной малопонятными предметами.
– Sorry, – сказал он, пытаясь обогнуть неожиданное препятствие.
Женщина неожиданно схватила Алона за руку и пробормотала несколько отрывистых фраз. Он взглянул на нее сверху и увидел блестящие, не по возрасту глаза, на секунду ему показалось, что на самом деле она переодетая в лохмотья молодая девушка.
Женщина раскрыла ладонь, зеленоватый камень моргнул крапинами света от тусклого фонаря. Алон непроизвольно протянул руку – дотронуться, пощупать, погладить маленького зверька, лежащего в материнской ладони. Женщина отрицательно покачала головой и накрыла кулон другой рукой.
– Господин Введенский, – голос доктора Фрида приобрел официальный тон, – мы получили из лаборатории результаты ДНК. Объясняю: для того чтобы не было не дай бог тени сомнения, берутся пробы с разных мест, если тело не в целостном состоянии, как это произошло в данном случае. Это делается с двойной целью: первая – убедиться, что отдельные части тела принадлежат одному и тому же человеку, вторая – подтвердить родственные связи. Мы не хотим, чтобы семья похоронила чужого человека, – повторил он ранее слышанную Алоном фразу.
– Я понимаю, – отозвался Алон.
– Признаюсь, мы были удивлены результатами анализов. Мы сверили всевозможные варианты, повторили анализы, все они приводят к одному выводу: нет совпадения между вашим ДНК и хромосомным набором Авивы Введенской.
– Значит, моя дочь жива? – с надеждой спросил Алон. – Может быть, она не села в проклятый автобус?
В кабинете наступила напряженная тишина.
– К сожалению, мы получили стопроцентное совпадение генов между вашей дочерью и вашей женой Орит Введенской, – продолжил Фрид, – но ваш результат оказался отрицательным.
– Что же это означает? О чем это говорит?
– Это означает, что Авива Введенская, согласно официальным документам, ваша дочь, но вы не являетесь ее биологическим отцом.
Часть первая
Тель-Авив. 2017 год.
Орит и Авива
Орит вначале не осознала происходящее. Она стояла рядом с автобусной остановкой и провожала неотрывным взглядом выкрашенный в зеленый цвет автобус компании «Эгед», ожидая, когда тот завернет
В вечерних новостях синоптик, симпатичный парень в рубашке навыпуск, с несколько озабоченным лицом пообещал с экрана телевизора очередной хамсин. Несмотря на раннее жаркое утро, на автобусной остановке собралась обычная для жилого района публика.
Пара пенсионеров волокут за собой сумки на колесиках – маршрут автобуса заканчивается возле рынка Кармель. Неподалеку от остановки, примерно в десяти минутах ходьбы, недавно открылся новый супермаркет сети «Рами Леви» с прохладой кондиционеров. Цены на продукты там примерно такие же, как на рынке, до которого добираться только в одну сторону не менее сорока минут со всеми остановками. Но у пенсионеров свои расчеты, время для них резиновое, чем тянется дольше, тем лучше, они свое в жизни отспешили. Иллюзия сэкономленных шекелей на рынке Кармель явно преобладает над трезвым решением совершить краткое турне в супермаркет, главный недостаток которого заключается в невозможности поторговаться и не услышать криков продавцов, напоминающих об одесском Привозе.
В тени навеса молодая женщина с младенцем, спящим в сумке-кенгуру, нетерпеливо посматривает на часы, через три остановки недавно открыли «Центр матери и ребенка». Время от времени она бережно поправляет сползающий с головы ребенка льняной чепчик.
Держась обособленной кучкой, на малопонятной постороннему смеси идиша с ивритом шепчутся между собой ученики расположенной на соседней улице ешивы.
Три девочки, на вид не старше четырнадцати-пятнадцати лет, одетые в коротенькие шорты с висящими нитками и оголяющие живот маечки, сквозь которые проступают почки незрелых грудей, громко болтают по мобильному телефону с невидимой подругой, которая, неизвестно по какой причине, не явилась на место встречи. Одна из подружек во весь голос уговаривает невидимку выйти из дому и присоединиться к ним, пока автобус еще не пришел, две другие угрожают не разговаривать с собеседницей до конца дней своих.
Автобус наконец-то подъехал. В распахнувшуюся переднюю дверь школьницы полезли первыми, пересмеиваясь, толкаясь и отпихивая друг друга, никто из взрослых не стал им выговаривать, хотя всем явно хотелось побыстрее подняться в автобус, изнутри которого доносилась приятная прохлада.
Орит придирчиво осмотрела дочку: тщательно отглаженная цвета хаки юбка чуть ниже колен, открытые сандалии, подвязанные длинными шнурками на греческий манер, гимнастерка застегнута почти на все пуговицы, кроме верхней, через ворот поблескивает амулет, привезенный из путешествия по Таиланду, – серебристая цепочка с круглым, вправленным в изящную оправу зеленым камнем, похожим на глаз неизвестного животного.
Орит прижала к себе Авиву, они с дочкой были почти одного роста, но в военной форме Авива казалась выше на пару сантиметров.
– Береги себя, пожалуйста, – сказала она, неохотно отрывая от себя девушку.
Каждый раз, когда Авива уезжала из дому на базу в районе Беэр-Шевы, Орит начинала ощущать внутреннее беспокойство. Напряжение, неприятные спазмы бродили по телу, вызывая нервное раздражение. Она бесцельно крутилась по квартире, краем уха прислушиваясь к передачам военной станции, не передают ли экстренные новости по «красному телефону», пока Авива не сообщала по мобильному телефону, что она уже добралась до автобусной станции в Негеве. Еще час проходил в нервном ожидании, пока дочка подъезжала на другом автобусе к воротам военной базы.