Суета вокруг глобуса
Шрифт:
– Идиоты!
– вскричал он.
– Вы все, - он обвел присутствующих здоровой рукой, - Идиоты! Дебилы! Он упал в кресло.
– Как вы все мне надоели, - земляне, леонидяне, дегрессоры, байкеры, койоты ваши, коты ваши! А я еще на Айзека..., да я ему в ножки...
Вепрев уставился на Корнеева, который мрачно на него посмотрел и отодвинулся дальше по дивану, прижимая к себе глобус.
– Сядьте все, прошу вас! Сядьте! Компания расселась на диван и по креслам, кроме габаритного бывшего охранника, который устроился
– Как же вам обьяснить?
– А не надо ничего обьяснять! - раздался голос из дверей. В дом ворвалась Стелла Привалова. Такой ее еще никто не видел. Глаза ее метали молнии, волосы разметались. Она вела под руку бледного, но живого Привалова -старшего. Вепрев посмотрел на него без эмоций и устало кивнул головой.
– Дед! Бабушка! - Роман вскочил, опрокинув чашку и блюдце.
Стелла остановилась перед Архиповым, наклонившись и уперев руки в бока.
– Погоди, я с тобой еще разберусь! Сашенька, вот сюда присядь, осторожно. Она подвела Привалова к дивану и помогла ему устроиться. Корнеев смотрел на друга, не отрывая глаз. Привалов поправил очки, тоже узнал Виктора,
– А я был уверен, что ты жив, - негромко воскликнул он. Корнеев поставил шар на стол, они обменялись рукопожатием в четыре руки, затем стали молча глядеть друг на друга, улыбаясь.
– Ты знаешь, сколько времени прошло?
– спросил Привалов. Корнеев молча кивнул. Стелла подняла сферу и протянула его Привалову.
– Мальчики, успеете наговориться. Саша, вот он, посмотри. Привалов принял глобус, глаза его расширились, он дрожащими руками сменил очки и прищурился. Лицо его вытянулось, челюсть отвалилась, он издал каркающий звук, протянул руку к глобусу, то ли чтобы взять его, то ли оттолкнуть, он пытался что-то сказать, молча разевал рот, обводя присутствующих диким глазами. Все с испугом встали, кроме Вепрева, который безучастно и хмуро смотрел в стол. Глобус вдруг завертелся с бешенной быстротой, у него отлетела треугольная витая медная подставка и с чудовищной силой ударилась о бревенчатую стену, так что дом покачнулся. Раздался равномерный органный звук "Й-у-у-у-у" раскручиваемой детской юлы, резко и сильно запахло чем-то знакомым, уютным, но давно забытым, - запахом первой книжки о Мойдодыре, ароматом детского зубного мятного порошка, карбидом, брошенным в лужу, мандаринами, йодом, лентой пистонов, твердого киселя, горячего асфальта, сжигаемой осенней листвы, пленки "Свемы", и тут шар превратился в красное раскаленное веретено и, прожигая столешницу, шкуры и пол, исчез.
– Б-у-у-ул-я-а-а-а!
– донесся до застывших от удивления людей крик, а может, им послышалось. Вепрев встал.
– Предлагаю всем присутствующим прямо сейчас
Подтверждая его слова, из скважины раздался приближающийся рокот, вытянулось облачко пара, запахло тухлыми яйцами. Вдруг с булькающим звуком вылетела красно-желтая капля раскаленной магмы и упала на пол. Шкура задымилась. Все секунду смотрели на нее, потом бросились из избы, пропуская вперед Стеллу и Светлану. Они бежали по проселочной дороги и каждый думал о своем.
Приваловы тихонько семенили, придерживая друг друга.
Стелла думала, "Значит, я права, это все таки ребенок, примерно полуторогодовалый. Внук. Или внучка. Внучка кого? Не Земли-же? Стелла произнесла про себя: "Внучка Земли". Роман мадам Кружановской - Рочестер, доступны в магазинах Цинзерлинга. Она коротко засмеялась, потеряла дыхание, они остановились на пару секунд и двинулись дальше. "Ну и хорошо, значит, будет отрада на старости лет."
Александр Привалов размышлял, "Вот и неправы братья. "Ничего, мол, нет "до" и ничего "после". Куда там! А Акунин, выходит, наоборот, догадался, хоть и наоборот все. А про глобус я никому не скажу, даже Стелле. Все равно уже ничего не изменить. Да и надо ли..."
Корнеев не бежал, шел споро, ходко, но старался не обгонять чету Приваловых, держался вровень.
Он недоумевал, "Вот тебе и Тезис! И непонятно теперь, кого я осчастливил, может правы оказались эти бандиты".
Роман Привалов бежал, топая, рядом со Светланой, ему было тяжело от избыточного веса, он старался не пыхтеть громко и ждал второго дыхания.
Он горевал, "А ведь улетит теперь моя ирландка, моя тувинка, укатит с этим оцеолой в их экологический рай. Черт бы побрал этот шар, глобус, лучше бы не появлялся он в нашей жизни!"
Две субстанции, полная и длинная, никуда не бежали, они зависли над домом лесника и наблюдали.
Архипов, он же Вепрев, на бегу негромко разговаривал по телефону с девятью сотрудниками, приказывая приступить к эвакуации.
Светлана бежала и думала о Максиме Палатенко.
Максим Палатенко, он же "Индеец", он же воин Чукилатаг, "Имеющий Две Головы", бежал с Коммуникатором на шее следом за всеми, ни о чем не думал, а только пел в такт шагам негромко себе под нос Песню Прощания и Встречи.
***
2016 г.