«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг.
Шрифт:
В России к середине XIX в. винными откупами занималось 146 человек. Ежегодно они платили в казну налогов на сумму более 100 млн руб., но их личный доход был выше в пять раз. В 1858 г. российское правительство, стремясь компенсировать финансовые потери от Крымской войны (1853–1856), подняло цены на спиртные напитки. Ведро водки вместо трех рублей стало стоить десять. Крестьяне были возмущены такой политикой и стали бойкотировать кабаки. Они выставляли у входа в них охрану, которая не пропускала внутрь стремящихся выпить. Если кто-то данный запрет нарушал, того секли розгами. Через непродолжительное время к крестьянам присоединились рабочие, солдаты, мелкие чиновники и даже некоторые представители дворянского сословия из польских и прибалтийских губерний. Когда отказ от покупки спиртного стал приобретать массовый характер, виноторговцы-откупщики стали писать жалобы российскому правительству. Министерство финансов издало приказ на запрет трезвости. Простолюдинам запретили принимать
Акцизная система продажи спиртных напитков была введена в России при императоре Александре II (1855–1881). Правительство рассчитывало, что введение акцизной системы в этой сфере позволит не только значительно увеличить ежегодные государственные доходы, но и унифицировать получение дохода от алкоголя по всей России. Введение акцизной системы на продажу водки должно было изменить принцип поступления доходов в государственную казну от производства и продажи спиртных напитков. Взамен единоличного права государства на производство и торговлю спиртными напитками, сдаваемого на откуп, предполагалось разрешить свободное производство и неограниченную торговлю алкогольной продукцией. Число мест продажи, цена и крепость спиртных напитков не регламентировались. Настоящим бедствием стало появления в этот период в России недорогой водки – «дешевки», что привело к спаиванию огромного количества населения.
После отмены акцизной системы продажи водки в 1894 г. начала вводиться казенная винная монополия, которую проводил министр финансов С.Ю. Витте (1892–1903). Разделение функций между предпринимателями и государством было сложным. Так, спирт мог производиться и частными заводами. От спиртовых заводчиков не требовалось выпускать очищенный 96-градусный спирт. Его сдавали на казенные спиртоочистительные заводы, где догоняли до 96 градусов, прогоняли через ректификатор. Казна закупала очищенный спирт у производителей. После этого на казенных заводах и складах из него изготавливались казенное хлебное вино (стандартный сорт водки) и столовое казенное вино (улучшенный сорт водки). Расфасовка была различной – от 60 мл до 3,1 л. Далее государство продавало водку в казенных винных лавках, также в них торговали и 95 %-ным спиртом. Частные спиртные напитки сдавались на казенный винный склад, где на них наклеивалась особая бандероль с обозначением минимальной государственной цены. После этого напитки можно было продавать, в том числе и в частных магазинах, заведениях общественного питания, имевших лицензию на продажу алкоголя. Иногда частные напитки даже принимали на комиссию в казенные лавки. Пиво и виноградное вино были льготными напитками. На пиво был установлен такой акциз, при котором грамм спирта в пиве стоил примерно в два раза дешевле, чем в водке. А российские виноградные вина вообще освобождались от акциза. Государственная казна получала доход тремя способами: через акциз, коммерческую прибыль и продажу лицензий. Производители спирта и пива платили акциз по содержанию чистого спирта в выпускаемом продукте. Введение казенной винной монополии в России способствовало дальнейшей алкоголизации населения.
К началу 1914 г. вопрос об ограничении или запрете продажи водки обсуждался на различных уровнях. 18 июля 1914 г. императорским указом местным органам самоуправления было предоставлено право по их усмотрению и под их ответственность закрывать алкогольную торговлю. 16 августа 1914 г. «сухой закон» продлили до конца войны. Установление «сухого закона» в России тесно связано с личностью министра финансов Петра Львовича (Людвиговича) Барка (6 мая 1914 г. – 28 февраля 1917 г.), именно ему пришлось проводить в жизнь данную политику, инициатором которой был царь Николай II. П.Л. Барк родился 6 апреля 1869 г. в селе Новотроицкое Александровского уезда Екатеринославской губернии, его отец Л.Г. Барк был выходцем из Лифляндской губернии. Неспокойная служба занесла Л.Г. Барка в Екатеринославскую губернию, где с 1867 г. он управлял Велико-Анадольским казенным лесничеством и обрел супругу – ею стала 16-летняя Ю.П. Тимченко-Ерещенко, дочь местного помещика. В соответствии с тогдашними вероисповедными законами Российской империи дети лютеранина Л.Г. Барка – Петр и его сестра Елена – по вероисповеданию матери были уже православными.
После награждения Л.Г. Барка орденом Святого Владимира IV степени Правительствующий Сенат в 1878 г. утвердил его с женой и детьми (11-летняя дочь и 9-летний сын) в потомственном дворянстве с правом на внесение в третью часть дворянской родословной книги Екатеринославской губернии. Следовательно, П.Л. Барк происходил не из потомственных дворян, а из разночинцев, чем не представлял исключения по сравнению с другими государственными деятелями Российской
В 1879 г. Л.Г. Барк получил повышение по службе и переехал с семьей в Санкт-Петербург, где Петр поступил в Анненшуле – гимназию при Лютеранской церкви Святой Анны, причем уже тогда он совершенно свободно говорил на немецком и французском языках, что свидетельствовало о качественном домашнем образовании. Неудивительно, что в гимназии Петр обнаружил большие способности и всегда был первым учеником. Однако в 1882 г. семейство Барков постигла невосполнимая утрата – скончался отец, имевший уже чин статского советника и хорошие служебные перспективы – благодаря покровительству товарища (заместителя) министра государственных имуществ А.Н. Куломзина.
П.Л. Барк должен был навсегда забыть о беззаботном детстве и для пополнения семейного бюджета заняться репетиторством, в чем ему помогали директора Анненшуле (Ю.Г. Кирхнер – до 1884 г., затем – И.И. Кениг), подбиравшие юному репетитору учеников. Многолетний опыт репетиторства научил П.Л. Барка умению общаться с разными людьми и с каждым говорить на его языке, что будущему министру финансов пригодилось позднее. В 1887 г. П.Л. Барк окончил Анненшуле, получив по всем предметам «очень хорошие» (т. е. отличные) отметки за исключением математики и естествознания, по которым имел просто «хорошие» отметки.
Первоначально, в июле 1887 г., П.Л. Барк подал прошение о зачислении его на математическое отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, однако уже в сентябре того же года просил о переводе на юридический факультет. «Барка, – вспоминал В.Б. Лопухин, – я еще помню по университету студентом. Он был курса на два, на три старше меня. Репетиторствовал у кого-то из власть имущих. Приобрел протекцию. По окончании университета был по протекции определен в Государственный банк и ускоренно в нем продвигаем» [1] .
1
Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 226–227.
После обучения на юридическом факультете со степенью кандидата прав, т. е. формально, как обладатель первой ученой степени, войдя в научное сообщество, П.Л. Барк 19 мая 1892 г. поступил в Особенную канцелярию по кредитной части Министерства финансов на должность младшего помощника столоначальника с чином коллежского секретаря. Именно в этот период П.Л. Барк сменил отчество «Людвигович» на «Львович».
Кредитная канцелярия входила в четверку наиболее элитарных учреждений Российской империи конца XIX – начала XX в. «В Санкт-Петербурге, – вспоминал М.В. Шахматов, – существовало убеждение, что блестящим молодым людям следует начинать свою службу в одном из следующих четырех учреждений: Министерстве иностранных дел, Кредитной канцелярии Министерства финансов, Канцелярии Совета министров или Государственной канцелярии» [2] .
2
Шахматов М.В. Последние дни Мариинского дворца и Петрограда // Российский архив. Новая серия. 2005. Т. 14. С. 672.
Кредитная канцелярия не только вбирала в себя молодых чиновников особого рода, но и обеспечивала им быструю карьеру по банковской линии. «Это было, – писал о Кредитной канцелярии А.В. Ивановский, – почетное учреждение для детей высшей буржуазии, как Государственная канцелярия – для детей высшего чиновничества. Из деятелей Кредитной канцелярии выходили директора частных банков и провинциальных отделений Государственного банка». Здесь «густо пахло торгово-промышленной психологией» [3] .
3
Барк П.Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи, 1914–1917 гг.: в 2 т. М.: Кучково поле, 1917. Т. 1. С. 3.
К моменту поступления П.Л. Барка в Кредитную канцелярию ее директором был Э.Д. Плеске, а вице-директором – С.И. Тимашев. Именно этот тандем определил карьеру П.Л. Барка на ближайшие полтора десятка лет, хотя великосветские сплетники и по данному поводу имели свое мнение, полагая, что он «начал службу при Плеске и что-то натворил при нем, сватался» [4] . Между тем ко времени появления П.Л. Барка в Кредитной канцелярии старшей дочери Э.Д. Плеске (Нине) было 10 лет, а младшей (Анне) – только 2 года, а потому при всем своем желании П.Л. Барк свататься к ним не мог ни тогда, ни позднее. Более того, он находился на хорошем счету у Э.Д. Плеске, поскольку уже в августе 1894 г. получил повышение – должность младшего столоначальника Кредитной канцелярии.
4
Там же. Т. 1. С. 5.