Суккуб: Поймать демона!
Шрифт:
Я вытаращилась как рак, он рассмеялся, кивнул:
– Да, в вашей группе есть одна, такая... оригинальная. И в параллельной парочка есть. Райли спрашивал меня по секрету, какие у нас с тобой отношения, я сказал, что у него нет шансов.
Я прыснула от смеха, подняла брови:
– Когда это ты ему такое сказал?
– Вчера, – с независимым видом ответил Деймон, глядя в сторону, посмотрел на меня, пожал плечами: – Я знал, что я тебе нравлюсь, это был вопрос времени.
– Гад! – я пнула его ногой, забыв, что босая, ударилась голыми пальцами и зашипела от боли, он с усилием сдержал
– Я сама.
– Дай сюда! – он схватил мою ногу, я вырвалась:
– Не надо...
– Дай! – он поднял голову и изобразил капризную требовательную мину: – Я требую ногу! Сейчас же!
Я расхохоталась как больная, это выглядело так уморительно, что до меня не сразу дошло, кого он пародировал, а когда дошло, я резко перестала смеяться, а он начал. Но к тому моменту одну туфлю он уже надел, так что выделываться было поздновато, я вздохнула и расслабилась. Он взял вторую ногу, поставил на свою ладонь, посмотрел на меня с улыбкой:
– Точно котёнок. Глянь, чья это лапка? Неужели эльфячья?
– Водноэлемеле... элемени... менталичная! Элементальская!
– Похоже на то, – кивнул Деймон, надевая туфлю и поднимаясь, – холодная как лягушка. Ты не замёрзла?
– Чуть-чуть.
– Ешь давай, а то пришла на пикник, а даже один бутерброд не съела, – он вдруг увидел что-то вдалеке, кивнул мне в сторону реки: – Доплыли, смотри.
Я встала, выглядывая вниз с уступа – по реке плыли разноцветные бумажные лотосы со свечами внутри. Их запускали с пристани, оттуда же, откуда и воздушные фонарики, а течением приносило сюда. Красиво.
Я подошла к самому краю, Деймон обнял меня сзади, стало тепло, мы стояли молча и наблюдали.
За стенами города Каменка текла привольно, медленная и широкая, в центре течение было сильным, но здесь русло немного поворачивало и стремнина изгибалась, устраивая водовороты и тихие гавани, фонарики закручивало в них, прибивало к берегу, сбивало в стайки. Некоторые плыли в гордом одиночестве, другие успели черпнуть через край воды и плыли медленно, задерживая своей неуклюжей кривобокой тушей другие фонарики. В самом центре плыл очень быстро ярко-красный крупный цветок, я мысленно поставила на него, провела воображаемую линию и держала за него кулаки, он должен был прийти первым. Его главный конкурент, маленький и голубой, тоже плыл в центре и в одиночестве, но в скорости уступал, видимо, из-за другой формы лепестков, неудачная аэродинамика... Красный цветок вспыхнул.
Я сжалась, глядя как бумажные лепестки мгновенно охватывает пламя, оно за секунду испепелило сухой верх цветка, а мокрый низ сразу же пошёл на дно под тяжестью свечи. Вот так вот.
Хорошо, что мы с Деймоном не запустили свой такой. Говорят, чей утонет или погаснет – те расстанутся. А я знаю, что мы расстанемся. Через неделю, уже даже меньше.
Поток фонариков давно пересёк мою финишную линию, больше ни один цветок не сгорел, некоторые подолгу вертелись в заводях, но в итоге их выталкивали новые и они плыли дальше, медленно и уверенно. А мой красный гонщик всё.
Деймон сжимал мои плечи, горячо дышал в макушку и молчал.
Он же слышит мои
Мы стояли молча и неподвижно, а мне казалось, я кричу изо всех сил, аж задыхаюсь. Он молчал.
Стало так больно от этого молчания, что я попыталась вывернуться, он не пустил, холодным тоном поинтересовался:
– Всё, передумала? Почему вы все такие – сколько вам ни дай, вам всегда мало?
По моим щекам покатились слёзы, ручьём, как будто копились там десять лет, я ревела на износ, как будто сейчас умру от боли. Вот не зря в моём мире плохо относятся к временным отношениям, ох не зря... Они всё знали, мудрые предки, что мне стоило просто поверить им на слово и не лезть проверять лично?
Деймон молчал, я не понимала, почему он всё ещё меня держит, давно бы отпустил и я ушла. Зачем мы это всё начали...
– Вернуть в общагу? – бесцветным тоном спросил он, я кивнула и через секунду оказалась перед дверью своей комнаты, Деймона рядом не было.
***
4-4
В комнате было пусто, я пошла в ванную и вытерла потёкшую тушь, расчесалась, припудрилась и вышла. Влада аккуратно сложила мои вещи и развесила в шкафу платья, чужой одежды нигде не было – видимо, вернула хозяевам. В холодильнике стояла тарелка с бутербродами, под тарелкой была бумажка с надписью на человеческом Владкиного мира, я плохо на нём читала, но общий смысл уловила, что-то неприличное про усталость от любви. Ага, если бы.
Слёзы прекратились. Я сама не поняла, что со мной произошло – это же не новость, я всё и раньше знала, он подарит мне неделю свиданий и поцелуев, попрощается и уедет. А может, даже не попрощается. Я для него транзитный вокзал, остановка в пути. Почему я так остро отреагировала на проклятый любовный фонарик?
Перед глазами опять вспыхнули бумажные лепестки, в груди опять резануло болью – сердце не обманешь. У самого уха пощекотала кожу языком змея – давай устроим что-нибудь весёлое? Что-нибудь безумное, горячее, сладкое, крепкое, мужчины, женщины, распалённые танцем, свободные, без обязательств, без смысла, ради кайфа, острого и обжигающего. Ведь это не Деймон непостоянный и распутный, это ты, Никси эль'Хиз, из закостенелого в древних предрассудках мира, в котором юных и неопытных не учат ладить с собственными желаниями. Потому ты и Деймона так хотела, тебе плевать на его войну и исследования, тебе не плевать на его плечи. Такие сильные, рельефные, горячие и твёрдые, такие зовущие окунуться в эту силу, чтобы он сжал до боли, резко, жёстко, придавил к постели и...
Я вскрикнула и распахнула глаза, меня била крупная дрожь, руки тряслись, в груди горело огнём, а в животе появилась странная ноющая боль, от неё одновременно хотелось и не хотелось избавляться.
Всё качалось перед глазами, я всё ещё стояла возле холодильника, опираясь на открытую дверцу, смотрела на Владкину бумажку с надписью. Усталость от страсти... Чёрт, я же всё равно не усну, какая разница? Сегодня праздник. Я прекрасно выгляжу. Так долго одеваться и так бездарно провести вечер! Сил нет, как зло берёт.