Султан и его гарем
Шрифт:
Рошана легко смогла оглядеть всю комнату, которая была освещена лампой.
То, что она там увидела, страшно поразило ее! Сердце перестало биться – дыхание остановилось, она точно окаменела.
В освещенной комнате Реция лежала в объятиях своего дорогого Сади, который крепко прижимал к себе возлюбленную и с любовью глядел в ее черные глаза.
Это была картина полнейшего счастья.
Сади наклонился и поцеловал молодую женщину.
Принцесса была не в состоянии переносить дольше это зрелище.
Ревность так сильно заговорила
Но она смогла победить себя, хотя это стоило ей большого труда.
Она отошла от отверстия.
– Возьми фонарь и посвети мне! – приказала она беззвучным голосом.
Лаццаро видел, как поражена всем виденным была принцесса, но не сказал ничего и молча исполнил ее приказание.
Принцесса не пошла в дом Сади, не бросилась между любовниками, но она решила во что бы то ни стало уничтожить и раздавить соперницу! Они не будут знать, кто их поразит, но тем ужаснее будет ее мщение.
Рошана жаждала мести, и всю дорогу обратно во дворец она только и думала об этом. В переживаниях провела она всю ночь…
XIII
Гадалка из Галату
Если идти из центра Константинополя, называемого собственно Стамбулом, по большому главному мосту на другой берег Золотого Рога, то прежде всего войдешь в часть города, именуемую Галату. Вслед за Галату идет населенный иностранцами, посланниками и христианскими путешественниками квартал Перу. Здесь европейский характер настолько преобладает, что даже большая часть улиц носит французские названия и все дома выстроены на европейский лад.
Впрочем, это можно сказать только про ту часть Перу, которая идет по берегу, внутренняя же часть так же грязна и состоит из таких же маленьких деревянных домиков, как и Галату, которая составляет центр торговли в Константинополе.
В Галату всего только одна мечеть, тогда как другие районы города имеют их почти сто, и это обстоятельство лучше всего доказывает, что в этой части живут в основном евреи, греки и различные иностранные торговцы.
В той части Галату, которая идет по берегу, в землянках живут различные фокусники, цыгане, укротители змей и веселые женщины всех наций, и иностранцу лучше избегать этих проклятых береговых улиц.
С одного до другого конца этого предместья проходит главная улица, от которой идет целый лабиринт узеньких, грязных переулков.
На главной улице Галату стоял сильный шум. Караульные на Генуэзской башне, старинной цитадели, увидели сверху огонь в Скутари и дали об этом сигнал барабанным боем; караульные стоявшей на другом берегу башни военного министерства, называемого сераскиератом, отвечали на этот сигнал.
Тогда с батареи было сделано семь выстрелов, чтобы дать всем знать, что в Скутари пожар. В Скутари же по улицам бегали гонцы и кричали: «Пожар! Пожар!»
Шум и суматоха на улицах еще больше увеличились, когда на пожар прибежали солдаты, неся с собой лестницы и ведра,
Пламя, казалось, все больше и больше увеличивалось, зарево делалось все больше, и шум также усиливался.
Когда в Константинополе загораются деревянные дома, то никто уже не думает гасить их, а только отстаивают соседние, чтобы предупредить распространение пожара, который бывает ужасен в части города, застроенной почти одними деревянными домами – так за несколько лет перед этим выгорела вся Перу.
Однако на этот раз пожар ограничился только тем домом, в котором начался, и скоро весь народ, спешивший на пожар, начал возвращаться обратно.
В то время как толпа, шедшая с пожара, проходила по главной улице Галату, в темноте раздался громкий крик о помощи, похожий на крик ребенка или молодой девушки.
Вдруг в середине улицы появился какой-то человек с ножом в руках, угрожая им всякому, кто осмелился бы преградить ему путь.
Между тем снова раздался крик о помощи, и он звучал так горько и в то же время так угрожающе, что трудно было понять, в чем дело, тем более что окружающие с трудом могли видеть в темноте.
Можно было различить только то, что какое-то существо, покрытое кровью, лежало на земле у ног человека с ножом. Большинство думало сначала, что лежащий на земле просит о помощи, но вскоре все увидели, что, напротив, он хотел во что бы то ни стало удержать незнакомца с ножом.
– Помогите! – кричал лежавший на земле. – Помогите! Это он поджег дом! Схватите его! Он хочет меня убить!
– Ты сама этого хотела, – вскричал человек с ножом, – так умри же!
Он нанес сильный удар лежавшему у его ног существу, которое слабо вскрикнуло, и длинные руки, державшие, как в тисках, ноги незнакомца, бессильно опустились.
Проходившие хотели броситься к лежавшему на земле и остановить человека с ножом.
– Держите его! Позовите кавасов! – раздались голоса, и множество рук с угрозой потянулось к незнакомцу. – Он совершил поджог!
– Назад, если вам жизнь дорога! – вскричал, сверкая глазами и с угрозой размахивая ножом, тот, кого обвиняли в поджоге. – Кто первый подойдет ко мне, простится с жизнью.
Толпа попятилась, все окружающие были испуганы не столько угрозами незнакомца, сколько его взглядом, похожим на взгляд змеи.
– Это грек! Убитая – дочь гадалки! Держите его! Он не должен убежать! – кричали одни.
– Что вы верите гному! Оставьте в покое грека, – кричали другие, и в одно мгновение толпа разделилась на две партии.
– Схватите его! Ведите под арест!
– Я – Лаццаро, слуга принцессы Рошаны, – сказал тогда незнакомец. – Неужели вы больше поверите сумасшедшей, чем мне?
– Какой у него злой взгляд! – шептали некоторые.
– Это черный гном? – говорили некоторые, глядя на лежавшее на земле существо, в котором читатель, вероятно, уже узнал бедную Сирру, – стоит ли поднимать из-за нее шум?