Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
— Катерина, она ела десерт и неожиданно упала, - пытается объяснить Элайджа, придерживая голову Кетрин. — Позовите доктора! Сделайте что-нибудь!
— Прошу, успокойся, я осмотрю ее, - Фрея кладет свою руку на плечо брата, усаживается рядом с ним, чтобы осмотреть Пирс.
Руки Фреи открывают глаза Кетрин, и то, что она все еще жива, утешает Фрею. Прислушавшись к сердцебиению, Майклсон делает заключение о нарушении сердечного ритма, затруднении дыхания. Функции ее жизненно важных органов нарушены, затруднены и времени мало. Но, то, что пугает Фрею так это открывшееся кровотечение и появившейся на простыни кровяной ком.
—
– выровняв дыхание твердит Фрея, крепко схватив брата за пиджак выталкивая ее из комнаты.
— Что происходит?
– пытается выяснить Элайджа, когда сестра выталкивает его за двери.
— Ее отравили, и это спровоцировало выкидыш, мне жаль, - медленно говорит Фрея, чтобы ее брат осознал и принял все происходящее. — Она потеряла ребенка. Я попытаюсь вызнать рвоту, чтобы очистить организм и только это спасет ее, но кровотечение все усугубляет. Она может не дожить до утра. Уходите все.
— Яд в доме?
– с ужасом произносит Стефан. — Разве не тебе Клаус доверил свою семью?
— Как такое возможно? Я за всем следил Стефан, если только кто-то не похитил один из ядов принадлежавших Ребекке, - говорит Марсель.
— Что здесь происходит?
– сонным голосом твердит вышедшая из комнаты Ребекка, на руках которой удобно расположилась Надя.
— Мама?- потирая руками глаза, говорит Надя.
— Иди ко мне, принцесса,- тяжело вздыхает Элайджа, беря малышку на свои руки и только внимательно всмотревшись в лицо брата, Ребекка замечает слезинки. — Она будет жить. Все будет хорошо.
Если говорить о выкидыше, то в основном – это испытание и предупреждение для родителей. Для матери и отца будущего малыша. Для матери — это явление, которое заставляет страдать и организм, и душу. У отца страдает душа, все разбивается ведь он не испытает радости прижать к себе ребенка, радоваться каждому успеху сына или дочери, а главное наблюдать, как ребенок растет и направлять его на правильную дорогу. Надя не понимает, почему на глазах Элайджи слезы и ему, словно не хватает кислорода. Душе не хватает кислорода. Теперь душа пуста. Не чем дышать и от этой боли в груди не получится сбежать. Душа, не рожденного ребенка в Раю, там, где его окружают свет и такие же души, там нет холода и печалей и именно из этого прекрасного места он будет наблюдать и оберегать своих родителей.
— Ребекка помоги мне, принеси таз, а я спущусь вниз за нужными средствами, - говорит Фрея. — Быстро!
— Да, сестра, сейчас принесу, - дрожащим голосом отвечает Ребекка.
— Уходите все!
– повторяет Фрея, буквально расталкивая мужчин, ступая на ступеньки лестницы.
Суматоха. Шептание. Хейли замерла у входной двери стараясь прислушаться к звукам, доносящимся с коридора.
" Что там происходит? Нужно бы узнать. Нет, заподозрят. Она съела все? А если нет? Если мало яда и эта ядовитая змея выживет? Нет, она должна умереть и я все сделала правильно. Я поставила точку в этой лжи. Теперь Элайджа будет свободен. Она не доживет до утра. Она умрет и все будет хорошо. Эта змея умрет до наступления рассвета, а меня никто не заподозрит, и все будет как прежде."
Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме. Вот так было и с Хейли Маршалл, ведь как объяснить все ее поступки и подлитый яд в еду, желание смерти Кетрин. Она в бешенстве из-за того, что сердце Элайджи отдано другой. Теперь у нее есть муж, который любит ее и верен только ей.
—
— Джек, - слыша его голос Хейли осознает, что он рядом с ней, а она стоит, подслушивая у двери, и это может выдать ее.
— Все хорошо?
– спрашивает он.
— Да, я просто услышала какой-то шум и подошла к двери, - быстро приговаривает она, замечая, что ее муж снял пиджак. — Ты утонешь вместе со мной.
— А мы научимся плавать, -Джексон примыкает к ее губам сквозь поцелуй, шепча то, что желал сказать еще в начале дня. — Я ведь сказал, что люблю тебя. Я не врал.
— До тебя мне никто этого не говорил, - прерывая поцелуй и опуская голову, говорит Хейли.
— Я готов ждать, сколько нужно, - кивает он, ведь Кеннер понимает, что ей нужно время, отворачиваясь от нее. — Я посплю на кресле. Доброй ночи.
— Постой, наверное, я ждала тебя всю жизнь, ждала того, кто скажет о своих чувствах, и будет любить меня, - ее губы накрывают его и Хейли Маршалл жарко от того, что руки Джексона охватывают ее талию, и он притягивает ее к себе.
Оба волновались и руки Джексона дрожали, когда касаясь шелковой ткани он медленно опускал ее вниз, любуясь прелестями своей жены . Теперь он не смущался, не опускал взгляд в пол. На скуле дрогнул мускул, видя полуобнаженную Хейли, но Джексон замечает то, что он нее по-прежнему пахнет жасмином. Это запах пленил ее. Хейли пленила его, и он прикоснулся рукой до ее обнаженной спины, медленно стал очерчивать пальцами позвоночник. Хейли, словно перестала дышать, ее сердце отказало, и она забывает обо всем, почувствовав на своей шее горячее дыхание мужа и поцелуи, зарывшись рукой в ее густые и темные волосы, Джексон вдыхает запах жасмина, вдыхает ее запах, который он заучил наизусть. Девушка с жаром ответила ему, обернулась к нему, обняв его за шею, тонкая ткань опустилась на пол.
Падая на постель, Джексон нежно целовал ее, не давая ей думать о чем-то плохом, и Хейли вправду забыла о том, что ревность толкнула ее на убийства. Сейчас она не думает, ведь ей хорошо рядом с мужем. Губы брюнета вновь коснулись ее губ, и Хейли полностью освободила его от рубашки, бросив ее в сторону.
От нее пахло жасмином. Она блаженно зажмурилась, целуя ее шею, спускаясь ниже и ниже, Джексон старался доказать, что бояться нечего. Он не причинит ей вреда.
— Ты уверена? – приподняв голову, шепчет он ей на ухо.
— Уверена, Джексон, ведь так и должно быть, и мы теперь муж и жена, стесняться не нужно, - брюнетка разрушила все страхи одной лишь фразой, притянув к себе, вжимаясь в постель.
Хейли поступает, как считает нужным, ведь рядом с ней ее муж. Он целует ее, разжигает огонь в ее груди. Ее сердце готово взлететь, выпорхнуть из груди и он заставляет ее что-то чувствовать. Чувствовать, но не то, что она чувствовала рядом с Элайджей. Прикрывает глаза и в голове только образ Элайджи. Его и не чей другой. Хейли заложница прошлого, и ее чувства искажены, искошены. Все смешалось. Эти чувства опасны. Эти чувства могут привести к обрыву, и теперь они не боятся, готовы упасть с высокого обрыва. Когда-нибудь они упадут, но не сейчас. Сейчас они любят друг друга. Сейчас Джексон уносит ее куда-то, где грань блаженства, становится причиной того, что зима на ее сердце сменяется летом. Сейчас на ее душе лето.