Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Она несется к двери, слыша голос матери. Лейси опустилась на пол прижимается спиной к двери, ведь пока нет ее мужа и сына она может поговорить с дочерью о самом сокровенном.
— Ты выпила кофе, поела?
– спрашивает женщина.
— Я не хочу есть, - медленно говорит Ирма. — Ты видела Тристана?
— Никто не приходил, - отвечает Лейси, понимая, что ложь гораздо лучше. — Ирма, твоя свадьба в конце недели и тебе нужно смириться, моя девочка. Для женщины самое страшное остаться одной.
— Так вот почему ты вышла замуж за Дейва, - усмехается говорит Ирма. —
— Если бы он любил тебя, то был бы здесь, пришел бы сюда, поговорил с Дейвом, - произносит Лейси, которая уверенна в своей правоте. — Так, ты и Тодда потеряешь. Я понимаю, что тебе тяжело принять, но он лжец. Мужчинам нельзя доверять, не нужно верить всему, что они говорят. Тристан обманул тебя.
В спину Ирмы словно вонзили нож. Она не желает принимать слова матери, но возможно, Лейси права. Мать всегда права и знает лучше. Если мать права, и тот кого она полюбила лжец?
Рана кровоточит и тянет Ирму вниз. Тяжесть. Боль. Все это тянет во тьму. Может быть мать Ирмы и не поверила, но она верила Тристану, а теперь чувствует себя обманутой и преданной. Тристан нанес ей глубокую рану, которая оказалась смертельной. Для Ирмы Поллет предательство равносильно смерти.
— Лжец! Он обманул меня! Все это ложь!
Она наедине с этой болью, от которой не может скрыться. Ирма кричит,ходит из угла в угол комнаты, хватает стоявшую на столе вазу с цветами, швыряет в стену, затем под ее руки попадаются вещи, шкатулки, поднос с едой. Все разбросано в разные углы. Сейчас она утратила контроль, веру, не принадлежит самой себе, в голове хаос.
— Ирма!
Слыша звуки бьющегося стекла, грохот и крики дочери Лейси закрывает руками свое лицо. Она понимает, как тяжело сейчас ее дочери. Ирме лучше остаться одной и жить так, как она желает жить, но у нее нет этого права.Если бы она могла, то изменила бы весь мир, доказала бы, что у женщин есть права жить, выбирать самой свою судьбу. Ирма желала изменить мир и начала с себя. Она столько боролась, чтобы получить образование, пойти работать и быть с тем, кого она выбрала. Но, как быть, если ты заперта в комнате. Но, как быть, если больше не можешь сражаться. Ирма сдалась, позволила себе слабину и разрушила все вокруг себя.
Легче?
Ирме Поллет не стало легче среди разрушенной комнаты и осколков.
Легче не стало, ведь она думает, что ее предали, лишили возможности выбирать и теперь она ничего не изменит. Не изменит, как ничего не изменил порыв ее гнева.
Легче? Легче не стало, и все что остается Ирме :" Не жалеть слез и ждать. "
Ждать, что в ее жизни произойдет чудо и она будет свободна.
— Аврора, - вздыхает Тристан, пропуская сестру вперед и Мисс Де Мартель садиться на заднее сиденье автомобиля брата.
— Я еду с вами, ведь риппер-Стефи не против, - спрашивает Де Мартель, обвивая своими руками шею Сальваторе. — И, да, за тобой должок.
— Я держу свое слово, Аврора, - отвечает Сальваторе.
— Мне интересно почему тебя в наших кругах называют " риппером" ?- задает вопрос Аврора.
—
— Поехали, - командует Тристан после того, как в багажник автомобиля погрузили нужные чемоданы.
Горьковато мятный чай, который приготовил для Пирс доктор заставляет Кетрин морщится, закрывать глаза, но она выпивает все до последней капли. Надя ушла с Фатимой в другую комнату, а Элайджа сидел и наблюдал, чтобы она выпила лекарства, ведь теперь эта его прямая обязанность : оберегать и защищать ту, которую он любит.
Пирс улыбается, протягивает ему руку, и тот поставив чашку на стол , смотрит на нее, видит, что она напугана и дрожит. Она все еще боится, того, что все вернется в свои круги она не сможет начать все сначала, что Элайджа не дал ей второго шанса и не простил. Боится, что судьба не даст ей второго шанса и все это растворится в сигаретном дыме. Кетрин боится неизвестности впереди и Элайджа словно принимает ее страхи на себя, крепко сжимает ее дрожащие ладони.
— Наших отношений ничего не изменит, Катерина, - уверяет ее мужчина.
— Я хочу верить в это, Элайджа, - тяжело вздохнув тихо шепчет Пирс. — Хочу быть рядом с тобой, начать все сначала и отвязаться от всей прошлой жизни и лжи.
— Я верю тебе, Катерина, - Майклсон заключает ее в свои объятья.
Они обнимают друг друга и Кетрин так спокойно, когда он рядом с ней. Этими объятьями они передают тепло нежность и любовь. Элайджа поверил ей и для нее это главное. Ей поверили и она не подведет его, сделает все, чтобы тот, кого любит доверял ей. Она сделает все, чтобы пронести их любовь до конца жизни. Он сделает все, чтобы это длилось вечность. Рядом с ним ее сердце спокойно. Рядом с ней ему так спокойно и хорошо, и видимо эта женщина предназначенная ему судьбой. Да, Элайджа Майклсон не верил в судьбу до этого самого дня, но теперь все изменилось, и он верит в свое счастье рядом с ней.
— Maktub, - говорит араб видя обнимающихся и счастливых Пирс и Майклсона.
— Мохаммед, - вздыхает Кетрин опуская взгляд и вставая с кресла. — Спасибо тебе за все.
— Судьба всегда права, и не стоит идти на перекор ей, - кивает мужчина переступая через порог гостиной. — В вашем случае судьба и любовь будут вести вас вперед, и нужно подчиниться, доверить все в руки судьбы.
— Мы даже не знаем, как тебя отблагодарить, - разводит руками Майклсон.
— Ничего не нужно, - улыбается он. — Вы принесете свет в мой дом. Я всегда буду рад вам.
— Мы уезжаем вместе, и как можно скорее, но я обязательно напишу тебе письмо, - обещает Майклсон смотря ему в глаза.
— Я приготовлю травы для чая, заваривай и принимай отвар каждый день на протяжении трех недель, - обращается доктор к Пирс, которая услышав его слова остановилась в дверном проеме и обернулась.
— Да, я поняла, - серьезно говорит Пирс, понимая, что лучше делать так, как он сказал.
— Можно, мы войдем?
– спрашивает Тристан не решаясь переступить порог гостиной, а вот его сестра напротив уже обнимает Пирс.