Сумеречная роза

Скотт Аманда

Сэр Николас улыбнулся Джонет.

– У меня нет возражений. К тому времени как они найдут подходящую бадью, у нас уже будет горячая вода. Думаю, она согреет вашу госпожу, а это уже неплохо.

Элис благодарно кивнула, показав на свои волосы, которые уже и без того были давно мокрые.

– Мытье пойдет им только на пользу.

– Nage, mi geneth. – Его сильная рука легла на ее голову, ощупывая волосы. – Они всего лишь влажные, а не мокрые насквозь, как после мытья. Ваша служанка права. Вытрите их досуха, а потом расчешите. Я бы, пожалуй, хотел

увидеть их сухими, – добавил он. – Хотя они и не темные, какими, на мой взгляд, должны быть красивые женские волосы, они будут похожи на расплавленное золото и, может быть, станут даже красивее, чем у ее высочества, потому что у нее они гораздо светлее. Невзрачные, показалось мне, хотя и длинные и гладкие как шелк.

От его прикосновения по ее дрожащему телу пробежала горячая волна, и Элис, обескураженная новым ощущением, отступила на шаг и отвернулась, стараясь, чтобы он не мог понять, какое воздействие оказывает на нее.

– Благодарю вас за вашу доброту, сэр, – ровно произнесла она. – С нетерпением жду, когда смогу насладиться ванной. – Непроизвольно махнув рукой, как бы отпуская его, она повернулась к Джонет: – Есть ли у нас травы, чтобы добавить в воду?

– Да, миледи, когда принесут сундуки с вьючных лошадей. А пока лучше вам снять мокрый плащ.

Элис кивнула, но прежде чем она успела снять алый плащ, сзади прозвучал голос сэра Николаса, испугавший ее:

– Оставайтесь в плаще. – И добавил для Джонет: – Мокрый или нет, но в нем ей будет теплее, чем без него, если только у вас нет другого в багаже.

Элис посмотрела на него свысока, поскольку он был на целый фут выше ее.

– Я думала, вы ушли, чтобы отдать приказания насчет моей ванны.

Он все так же ровно спросил:

– У вас есть другой плащ, миледи?

– Не такой теплый, как этот, но у моей матери, кажется, есть меховой. Возможно, раз уж ваши люди идут в замок…

– Плащ вашей матери заражен, – сказал он. – Оставайтесь в своем, пока я не подыщу вам что-нибудь подходящее. Тогда мы сможем высушить ваш плащ у огня.

– Вы так сильно беспокоитесь об инфекции, – удивилась она, – что я не могу не спросить, как же вы можете рисковать, посылая своих людей только за тем, чтобы принести мне ванну?

Он покачал головой.

– Вы забываете, что валлийцы, похоже, невосприимчивы к этой болезни. У меня есть несколько здоровых шотландцев и…

– Шотландцев?! – Она смутно припомнила, что раньше он говорил о каких-то иностранцах. – Но ведь шотландцы наши враги!

– Тем не менее они здесь есть, а также французы, которые вовсе не враги короля.

Она нахмурилась.

– Наемники!

– Если вам так больше нравится. Так, значит, я пошлю за вашей ванной шотландца? Может, он заболеет и умрет, к вашей радости.

Она демонстративно повернулась к нему спиной, и в тот же момент порыв холодного воздуха сообщил о его уходе. Она услышала его голос, но не обратила никакого внимания на слова, сосредоточившись только на своих делах.

– Похоже, скоро нам придется ехать в Лондон, Джонет.

– Да,

госпожа. Я никогда там не была.

– Я тоже. – Она поморщилась. – Интересно, что значит быть под попечительством короля? У меня нет ни малейшего желания оказаться рабыней Элизабет, но если опека похожа на воспитание в чужом доме, то так и случится, потому что она говорила мне как-то, что собирается замуж за тюдорского мошенника. Скорее всего она, конечно, лгала, как и тогда, когда говорила, что Дикон бедняжки Анны хочет жениться на ней, или когда растрезвонила всем, что он подарил ей платье на Рождество, хотя Анна сама отдала ей ткань, оставшуюся от ее собственного платья.

– Тюдор объявил ее принцессой, – заметила Джонет.

– Да, – задумчиво согласилась Элис, – и для него такой поступок – большой риск, потому что если она действительно принцесса, то и ее братья считаются тоже королевской крови, и, значит, Тюдор не имеет законного права на трон.

– Лорд Драфилд сказал, что Генрих Тюдор предъявил свои права на трон по праву битвы, и Господь, даровав ему победу, ясно указал на него как на короля.

Элис дернула плечом.

– Господь не может быть так жесток. Нашего короля предали люди, которым он доверял, и в этом все дело. Если Тюдор избран Богом, почему он начал отсчет своего правления со дня перед битвой? Я жду, что Господь накажет его за такое жульничество, а ты нет?

– Мы знаем, почему Тюдор сделал так, – раздраженно ответила Джонет. – Иначе невозможно назвать предателями тех, кто верно сражался за своего короля. Объявляя свое правление на день раньше битвы, он называет их предателями по отношению к себе, но что Бог думает о его поступке, станет известно, только когда он этого захочет.

– Я знаю, в чем тут дело. – Почувствовав сквозняк, Элис резко обернулась и увидела оруженосца Тома, вошедшего в палатку.

Он поклонился, коснувшись волос на лбу.

– Я пришел за вещами моего хозяина, с вашего позволения, миледи.

Элис кивнула и посмотрела на Джонет, ничуть не удивившись мрачному выражению на ее круглом лице. Элис и сама хотела бы знать, как много парень услышал из их разговора и не передаст ли он ее слова своему господину.

Когда Том вышел, неся перед собой тяжелый сундук, Джонет прищелкнула языком.

– Знаю, знаю, – опередила ее Элис, – и ты права. Впредь я буду думать, что говорю.

– Ну-ну, – проворчала Джонет.

Элис печально усмехнулась.

– Клянусь тебе, что исправлюсь. Право же, я ведь хорошо вела себя последние несколько месяцев, разве нет?

– Только из страха перед тяжелой правой рукой ее светлости, – возразила Джонет.

Сдвинув брови, Элис задумчиво произнесла:

– Я не любила леди Драфилд, это правда, но неудовольствия Анны я боялась больше. Она так ласково обращалась с нами, что малейший упрек… – Боль, острая как кинжал, застала ее врасплох, и слезы закапали из глаз. Она отвернулась, безуспешно стараясь подавить всхлипы, готовые перерасти в безудержные рыдания.