Сумеречная роза
Шрифт:
– Я боюсь, сэр, – прошептала Элис в ответ первые слова, которые пришли ей на ум. Она боялась не столько его, сколько того, что ей предстоит.
По выражению его лица в отблесках догорающего очага Элис поняла, что застала его врасплох своим признанием.
– Я не сделаю вам больно, если смогу, – мягко пообещал он. – Я буду делать все медленно.
И он выполнил свое обещание, целуя, поглаживая, лаская и дразня ее, и так тщательно подготовил ее, что, когда настал момент овладеть ею, она стонала, сгорая от желания, ее тело пылало и стремилось к нему. И хотя само обладание прошло не так приятно, боль, последовавшая
Глава 15
На следующее утро Элис проснулась рано от звуков голосов в комнате. Занавеси кровати были задернуты, но она выглянула из-за них и увидела в сером утреннем свете, что Том помогает хозяину одеться. Смущенная присутствием оруженосца и внезапно нахлынувшими воспоминаниями о прошлой ночи, она нырнула назад, прежде чем он мог увидеть ее. Откинувшись на подушки и слушая тихое журчание их голосов, она вскоре опять заснула, а когда проснулась снова, комната опустела. Тогда она вспомнила, что сэр Николас надевал не придворные одежды, а кольчугу и панцирь.
Выпрыгнув из постели, она нашла свой зеленый шелковый халат, надела его и босиком подбежала к двери. Как могла осторожно она приоткрыла ее и заглянула в гостиную. К ее облегчению, там сидела Джонет и штопала.
Подняв глаза, Джонет улыбнулась и приветствовала ее, отложив работу и вставая.
– Я думала, вы проспите весь день, леди Элис. Ее величество королева дважды присылала справиться о вас, но более чем любезно запретила мне будить вас.
Элис собиралась сразу же спросить, куда уехал сэр Николас, но ее внимание привлекла одна фраза среди потока слов.
– Королева? Элизабет еще не короновали!
– Нет, но она жена короля, мадам, и нам приказано впредь величать ее так.
Элис вздохнула.
– И теперь ты решила называть меня мадам? Клянусь, Джонет, когда сэр Николас говорил, что мир меняется, я не понимала, как он прав. Мне не нравится такой мир.
– Когда мы одни, госпожа, я буду называть вас как раньше. Признаюсь, мне тоже больше нравится прежнее обращение.
Она быстро прошла мимо Элис в спальню и открыла гардероб.
– Что вы наденете?
– Что угодно, – ответила Элис. – Где сэр Николас?
– Уехал в город, мисс Элис. Служба, сказал он. И, благодарение Богу, забрал с собой болвана Хью Гауэра. Парень просто очумел! Болтает свои так называемые комплименты везде, где все без исключения могут их услышать, а потом, когда я возражаю, выглядит таким несчастным, будто сделал мне одолжение, а я дала ему пощечину. – Джонет начала перебирать одежду в шкафу.
– Думаю, он не имеет в виду ничего дурного, – вздохнула Элис. Она так хотела, чтобы рядом с ней находился муж. Ее так тянуло поговорить с ним, видеть его лицо, когда он ответит, прикоснуться к нему снова. Проснуться и увидеть, что его нет в постели, – уже плохо, проснуться и узнать, что он вообще уехал, – еще хуже, но обнаружить, что он мог уехать, даже не разбудив ее, чтобы попрощаться, – хуже всего.
Вскоре она обнаружила, что ее ждут и другие неприятности, потому что,
Когда все стали переходить в соседний зал на обед, Мэдлин подошла к Элис:
– Когда дело касается чужой жизни, они как голодные дети, которые хотят урвать хоть кусочек, правда?
– Скорее как прожорливые птицы, – уточнила Элис, прислушиваясь к разговорам вокруг, – которые не могут успокоиться даже в промежутках между кормежками. И в отличие от голодных детей, с которыми ты их сравнила, никто не будет их так уж жалеть.
– Я их жалею, – твердо оповестила Мэдлин. – Только посмотри на их жизнь, да и на нашу с тобой тоже. Все мы сидим взаперти в комнатах, при дворе, и общаемся только друг с другом. Очень мало у кого есть настоящие друзья, потому что опыт последних лет научил нас всех, что сегодняшний друг может завтра оказаться твоим врагом только ради собственного продвижения или карьеры своего отца или мужа.
– Или брата, – согласилась Элис, глядя на младшую сестру сэра Лайонела Эверингема, Сару, красивую темноглазую девочку, только недавно допущенную ко двору, которая сейчас злобно смотрела на Элис.
Мэдлин скорчила рожицу Саре, и та покраснела и поспешно отвернулась, чтобы заговорить с кем-то другим.
– Эта маленькая стерва заслуживает порки, – мрачно заметила Мэдлин. – Она вот уже целую неделю проповедует идиотизм, если не сказать измену.
– Измену! – Глаза Элис расширились.
– Да, если ты считаешь, что несогласие с королем – измена. Сара заявляет, что тебя обещали в жены ее брату и что король должен был выполнить обещание, раз сэр Лайонел присягнул ему в верности. Говорю тебе, девчонка сумасшедшая. Она даже не следит за своими речами в присутствии Элизабет.
– Элизабет не накажет ее за то, что она плохо говорит обо мне.
– Ну, может быть, и так, но, поступая таким образом, Сара говорит плохо о ее драгоценном Гарри, а не только о тебе.
– Мэдлин! – Элис быстро оглянулась, но облегченно вздохнула, увидев, что поблизости нет никого, кто мог бы их подслушать.
Мэдлин пожала плечами:
– Боюсь, я уже вызвала недовольство ее величества, потому что она спросила меня вчера вечером, не хочу ли я тоже красивого мужа, как твой сэр Николас. Я ответила, что не слишком высокого мнения об очень целеустремленных людях. Он красив. И думать, что он владеет тобой, должно быть, захватывающе и даже приятно. Ну, разве не так? – спросила она.
Зная, что она наверняка красная, как свекла, и не желая отвечать на такой вопрос, Элис направилась вслед за остальными. Мэдлин шла за ней по пятам и после благословения села рядом, но у них больше не оказалось возможности поговорить без свидетелей. Дамы обедали одни, так что трапеза прошла в молчании, и вместо того, чтобы слушать менестрелей после обеда, они снова молились. Все еще продолжался Великий пост, и к ним присоединилась леди Маргарет.