Сумерки большого города
Шрифт:
– Ты что? – возмутилась я. – Куда мы их потом денем? Как отсюда трупы вывезем, здесь же их не бросишь...
– Да как всегда все сделаем, – не моргнув глазом, ответил мне Олег. – В обычном месте их зароем, там еще лет десять их никто не найдет.
Только тут я окончательно убедилась, что он действительно актерствует, и мои параноидальные страхи отчасти меня отпустили.
Весь это спектакль в основном был рассчитан на щуплого типа, казавшегося более податливым и трусливым. И когда Олег развернулся от плиты с раскаленным ножом в руках, именно щуплый мужик задергался на стуле
– Вы с ума тут все посходили в вашей глуши?! Кто так дела делает?! Чё вам надо-то?!
– Прекрати, идиот, – рявкнул на него второй, но сообщник просто его не услышал.
Найдя взглядом меня, добросовестно исполнявшую роль «хорошего полицейского», щуплый тип выкрикнул:
– Я только с тобой говорить согласен! Пусть этот псих от меня отстанет, и я тебе все расскажу!
– Дурак! – прорычал его сообщник и заработал за это короткий удар в челюсть от Олега.
– Оставь свои штучки! – сурово обратилась я к племяннику реставратора. – Я поговорю с этим.
Олег с видимой неохотой отложил свои «инструменты» и уселся на стол в ожидании.
– Ну? – обратилась я к щуплому головорезу. – Кто вас нанял и зачем?
– Мы его не знаем. Но если он вам так нужен, я расскажу все, что мне известно, а вы уж его сами ищите, – опустив голову, начал было пленник и замолчал.
– Давай-давай, – скомандовал Олег.
Пленник вздрогнул и заговорил заметно оживленнее.
История эта походила на правду. Заказчика нашел его друг, с которым они вместе проживали где-то в Подмосковье. Клиент пообещал хороший навар за нехитрое дело. У него увели ценную картину, какие-то мелкие сошки из Тарасова. Картину требовалось вернуть, а мелких сошек – как следует наказать. Напарникам предоставили сведения о возможных похитителях. Заказчик не знал точно, все ли они замешаны в деле, но разрешил поступить с ними по собственному усмотрению. Первым в списке значился Михаил Гончаров. Затем шел Крапивин, но наши пленники не смогли быстро разыскать и перешли к следующему пункту плана.
Узнав о моем расследовании, они не стали изобретать велосипед и пошли по моим стопам. Сначала они попытались навестить Райского, но тот, разумеется, дверь им не открыл. Дальнейший след привел их к дому Саши – единственного свидетеля кражи, где их уже поджидали мы.
Связь с заказчиком у них была весьма своеобразная. Во-первых, он сам всегда мог позвонить им на мобильный и справиться о ходе дела. Но каждый раз он звонил с разных номеров, и они не разу не повторились.
Сами наемники могли войти с ним в контакт следующим образом: сообщник нашего разговорчивого пленника звонил какому-то типу в Москву, а тот уже и передавал сообщение заказчику. У этого типа телефон был постоянный, но звонить ему разрешалось только в особых, критических случаях, когда громилам требовались срочные инструкции!
Уточнив все эти интересные сведения, я задумалась, что же делать с нашими пленниками дальше?
– Нужно анонимно позвонить в милицию и намекнуть, что именно эти двое избили Гончарова. Он их опознает, и дело с концом, – предложил мне Олег.
– Пойдем-ка, обсудим все в другой комнате, – поманила я его пальцем.
Засада
Конечно же, давно существуют системы слежения, позволяющие находить любого абонента сотовой сети и отмечать его перемещения. Но доступ к таким технологиям возможно получить только по решению суда, или же надо быть прокурором, расследующим какое-то важное преступление. Так что воспользоваться благами прогресса мне явно не суждено, придется действовать по старинке.
– Киря, привет!
Я, кажется, не удивила своего старого приятеля неожиданным звонком.
– Что у тебя опять стряслось? – сонно спросил тот, даже не пытаясь скрыть зевок.
– Ели ты мне не поможешь, то и никто другой не поможет. Мне нужно узнать, кому принадлежит номер одного телефона. Номер сотовый, и куплен он, скорее всего, в Москве. Это можно узнать, не поднимая лишний шум и без официальных запросов?
– Ох, Таня! – проворчал Кирьянов. – Смерти моей хочешь?
– Вот еще! Я тебя холю и лелею, куда ж я без тебя!
– Да ну? Тогда ты, случайно, ничего не знаешь о тех двух типах, которых Гончаров опознал, как напавших на него? Какую-то уж больно странную историю они нам рассказывают о том, как они попались...
– Вы их поймали?! Замечательно! И что вам удалось от них узнать?
– Сама знаешь, я не имею права тебе об этом рассказывать. Ну, и что там за номер тебе нужно пробить?
Я назвала Кирьянову номер и со спокойной совестью отправилась навестить Михаила Гончарова.
Художнику было уже лучше, и в его палату пускали без особых ограничений.
– Как идет выздоровление? – Я положила на тумбочку возле кровати большой грейпфрут.
– Медленно, но верно, – слабо улыбнулся Михаил. – А как твое расследование?
– Пока ничего нового, но есть зацепки.
– Не бойся меня утомить. Я с удовольствием послушаю историю. Любую, даже очень длинную.
– Никакой истории пока и нету. Мне придется начать с другого конца, а точнее, с самого начала.
– То есть, ты отправляешься в Москву?
– Я еще не уверена...
Художник снова едва заметно улыбнулся.
– Тогда обещай, что ты будешь осторожна.
– Я-то, в отличие от некоторых, всегда осторожна! – невольно улыбнулась я в ответ.
Только оказавшись в Москве, я смогла вздохнуть спокойно. Во-первых, мне удалось отвязаться от назойливо навязываемого мне Райским помощника, радом с которым я чувствовал себя не слишком-то уютно.
Во-вторых, в столице меня не преследовал больше внимательный недоверчивый взгляд полковника Кирьянова, который, кажется, уже усомнился в том, что я была с ним полностью откровенна.
Конец этого запутанного клубка событий в лице мошенника-реставратора Крапивина временно затерялся. Сейчас его искали все: и органы правопорядка, и хозяева картины, и даже я. Он очень разумно залег «на дно», и неизвестно, когда он теперь решит показаться на люди.