Сумерки человечества
Шрифт:
– Отбой тревоги, - махнул тот, что стоял с опущенным оружием, своему напарнику, - это свои. Парень, тебе зачем наверх.
Посмотрев, как второй опускает оружие, продолжая сверлить меня недоверчивым взглядом, я левой рукой достал и кармана направление от психолога.
– Здесь все написано, Виктор Андреевич разрешил, - все же добавил заветную фразу, которая, как обещали, должна мне помочь в продвижении по всему комплексу.
Охранник пробежал глазами бумажку и вернул мне.
– Все в порядке. Как добраться, знаешь?
– Уже объяснили, - сказал я, убирая бумажку обратно.
– Тогда отлично, - сказал охранник и открыл дверь
Как и весь комплекс, лифт отличался от привычных мне гражданских моделей. Никакой кнопки вызова здесь не было и в помине, он открывался специальным ключом, висевшем на поясе у охранника. Надо было вставить ключ в замочную скважину и трижды повернуть против часовой стрелки, только тогда дверь с тихим шипеньем отъезжала в сторону, открывая небольшую кабину с металлическими стенками, покрытыми патиной. В такой кабинке едва ли поместились бы разом три человека. Старая, она была даже не полностью закрытой. Зайдя внутрь, я с удивлением увидел, что внутренняя дверь была решетчатой и раскрывалась наподобие гармошки, как в старых советских фильмах. По бокам так же были решетки, через которые можно было увидеть старую, уже потрескавшуюся и с осыпавшейся штукатуркой стену, вдоль которой проложены толстые, с толстой резиновой изоляцией, провода, прижатые к стене металлическими скобами.
Кнопки располагались на небольшом щитке рядом с входом, не балуя разнообразием. А точнее, их было всего две: синяя с надписью «вниз» и красная с надписью «вверх». Лифт просто поднимался от одного этажа к другому, останавливаясь на каждом. Чтобы подняться на второй этаж, который мне нужен, предстояло трижды нажать красную кнопку. Наружная дверь, сделанная из толстого листа железа, при этом и не думала открываться, надо вызывать охрану, стоявшую снаружи при помощи звонка, кнопка которого у двери все же была.
На втором я в звонок и позвонил. Дверь распахнула минуту спустя и оказался в высоком и широком коридоре, служебно покрашенным зеленой масляной краской поверх штукатурки, в то время как самый верх стен и потолок были покрытыми густым слоем побелки. Ртутные лампы под потолком горели через одну, все же ярко освещая коридор. Оба охранника, стоявшие у дверей даже не подумали меня задерживать, видно, связавшись со своими коллегами внизу и получив информацию о моем визите. Только один аккуратно спросил насчет сигарет и разочарованно вздохнул, узнав, что я не курю. У обоих на вооружении были короткоствольные АКСУ, свободно висевшие на груди и не представлявшие в этот момент особой угрозы. Я только спросил, в какую сторону госпиталь, и один из охранников показал рукой налево, подтверждая полученные мною инструкции.
Здесь было гораздо оживленнее, чем в подземной части завода. Здесь раньше, наверное, располагались либо административные помещения, либо какие-то чертежные. На заводские цехи это было мало похоже, да и они должны располагаться на первом этаже. Заводской цех мне всегда представлялся каким-то огромным помещением с не менее огромными станками из железа и стали, что-то режущие, плавящие или собирающие. И все это должно сопровождаться шумом работающих механизмов, больших и непонятным простому человеку, оглашающих ревом весь завод. Может, детские впечатления от организованных классных экскурсий на заводы или просто мысли непосвященного. Шума слышно не было, но это вполне объяснимо, работы остановили, так как они больше никому не нужны, а весь персонал бросили на выполнения главной задачи – обеспечение собственно выживания.
На покрытом линолеумом
Прикинув, я пристроился ей вслед, стараясь не упустить из виду, хотя, поднявшись по небольшой лесенке, понял, что нашел бы госпиталь и так.
Первое, что сразу же бросалось в глаза, белая ширма с красным крестом, рядом с которой стоял автоматчик, вооруженный автоматом АЕК с оптическим прицелом. В отличие от остальной охраны, у него на груди болтался противогаз, наспех привязанный к бронежилету. Охранник нервно топтался с ноги на ногу, изредка заглядывая за ширму, но тут же отводил глаза.
Не менее резким ощущением, указывавшим, что я не ошибся коридором, был резко усиливавшийся запах еще свежей крови, тяжелый и какой-то густой.
Кроме того, за ширмой кто-то кричал от боли.
– Пропуск, - охранник преградил мне стволом автомата дорогу, - так не пущу!
Я достал свое направление и произнес волшебную фразу, снова сработавшую.
– Ладно, проходи, - сказал охранник, отступая в сторону, - только не особо заглядывайся, там без тебя проблем хватает.
То, что их хватало, я понял сразу же, как только зашел. Госпиталь выглядел так, словно завод недавно бомбили, а здесь лежали жертвы бомбежки. Под него отвели несколько достаточно больших помещений, над одним из которых все еще оставалась надпись «медпункт», но теперь их уже не хватало. Больничные койки стояли прямо в коридоре, поэтому иногда приходилось буквально протискиваться между кроватью и стеной.
Часть раненных была уже перевязана и спокойно лежала в койках, глядя в потолок или на пробегающих туда и сюда медсестер. Одна койка была залита кровью и два человека в резиновых перчатках и респираторах сматывали постельное белье и запихивали в черные полиэтиленовые пакеты. Крики доносились из одной комнаты, где, похоже, на живую делали операцию.
Рядом стоял еще один автоматчик, прижавшись к косяку. Когда я проходил мимо, к крикам боли примешался другой звук, похожий на хрип, но меньше секунды спустя он прервался пистолетным выстрелом. И я, и автоматчик вздрогнули. Он заглянул в помещение, что-то спросил, а потом с серым лицом вышел обратно.
– Еще один, - прошептал он убитым голосом, - когда только это кончится.
– Друг, извини, - воспользовался я случаем, когда хоть один человек здесь куда-то не торопится, - можешь подсказать мне про одного человека…
– Это не ко мне, - покачал охранник головой, - найди доктора Васнецова, он здесь вроде ходячей регистратуры. У него и спрашивай… Ребята! – отвернувшись от меня, он махнул рукой двум санитарам, закончившим с уборкой постельного белья, - Идите сюда, здесь еще один представился.