Сумерки времён

Бушин Юрий

Глава 26. На гребне

На пути к ядру галактики, 50 миллионов лет после эры ХроноКома

Кирилл подробно рассказал об их исследованиях в области квантовой теории хронодинамики, которую разработали обитатели Лаоны. Пересечение горизонта событий чёрной дыры влекло за собой чрезвычайные перегрузки, вызываемые приливными силами, что могло разорвать на части любой корабль или человека, который попадал в её зону. Однако он со Сьюзен нашёл выход — необходимо было найти сверхмассивную

чёрную дыру с подходящими характеристиками. У такой дыры не только должны были быть меньшие приливные силы на границе, но также она должна была достаточно быстро вращаться, чтобы сингулярность внутри неё имела форму кольца, формирующую из пространства многомерную воронку, направленную в t-пространство. Только такой путь позволит кораблю пересечь границу чёрной дыры сравнительно безопасно и успешно выполнить свою миссию.

Сьюзен обратилась к записям, хранившимся в архивах Сурдара, и предложила использовать чёрную дыру в центре галактики в качестве прохода в пространство вне пространства этой вселенной. Однако это не решало главного вопроса — не было гарантии, что биологическая материя сможет выдержать это путешествие.

— Я вот о чём подумал, — сказал Артём, — Нам не обязательно подвергать себя такому риску. Сурдар проведёт корабль в другое пространство.

— Но ведь нужно будет потом воспользоваться Нагуалем! — возразил Кирилл.

— А разве это может сделать только человек? — уточнил Артём.

Все задумались.

— Признаться честно, я об этом не думал, — ответил Кирилл, — Нагуаль срабатывает при прямом взаимодействии с его квантовой системой. Если это делает человек, он может направить его силу, отправить в то место, которое нужно оператору… Постой, ты предлагаешь… — он не договорил.

— Именно, я предлагаю использовать Визиря! — улыбнулся Артём. — Он достаточно интеллектуален, чтобы осмысленно задать цель броска, и, пожалуй, будет даже точнее, чем любой человек!

— Это идея! — воскликнул Кирилл.

— Может быть, мы слишком рискуем? — усомнилась Сьюзен.

— Не больше, чем броситься в чёрную дыру с головой, — поддержала Анжелика. — А что мы будем делать в это время?

— Ждать, — хмыкнул Артём. — Найдём планету поближе, высадимся там. Если всё пройдёт хорошо, то ждать долго не придётся.

— А как мы узнаем, что всё получилось? — спросила Анжелика.

— Когда крейсер вернётся, на нас не нападёт клэйтрон. Если связь будет разорвана, он не узнает о прыжке, — пояснил Кирилл. — Этот прыжок важен ещё вот по какой причине…

Кирилл пояснил, что все это время вместе с Сурдаром они занимались анализом данных, которые смогли считать с кристалла косвенным методом. Пока они не смогли их расшифровать, чего-то не хватало для интерпретации координат. Но он чувствовал, что они были близки к цели, и возможно, измерения, полученные при прыжке в t-пространство, позволят решить эту головоломку.

— Тогда мы сможем узнать, где находился Нагуаль в прошлом и будущем до момента разрыва темпоральной связи, — закончил он.

Артём

приказал Сурдару проложить оптимальный путь к ядру галактики. Компьютер быстро предоставил карту с векторами предлагаемых гиперпереходов, но предупредил, что им необходимо преодолеть галактический балдж, в котором было слишком много неучтённых быстродвижущихся звёздных систем, и поэтому он не располагает точными координатами их местонахождения в этом времени. Команда заняла места в креслах-коконах, и Артём отдал команду на первый бросок в десять тысяч световых лет, который должен был привести их на границу галактического балджа.

* * *

Первый бросок к ядру галактики прошёл в штатном режиме, «Нагльвар» вынырнул в космос, окружённый множеством звезд. Погрешность в расчётах оказалась минимальной. Теперь им предстояло взобраться на верхнюю границу балджа, прыгнуть ещё на шесть тысяч световых лет, чтобы оттуда крейсер смог осуществить рекогносцировку, уточнить координаты небесных тел и потом прыгнуть к ядру.

Снова последовал провал в глубину, и несколько мгновений казалось, что они проваливаются в бездонную пропасть. Когда хронолёт вышел из гиперперехода и сознание вернулось к экипажу, заработала сигнализация тревоги.

— Что случилось? — затребовал рапорт Белов.

— Координаты выхода не соответствуют расчётным, — доложил Сурдар.

— Ошибка в расчётах? — спросила Митчелл.

— Ошибки в расчётах нет. По курсу массивное скопление звёзд.

— Где мы? Уточни позицию, — попросил Артём.

— Уточняю, — ответил Сурдар. Несколько мгновений компьютер молчал.

Экипаж рассматривал удивительную синтетическую мультиспектральную картинку окружающего космоса. Перед ними собралась необычная плеяда из сотен тысяч всевозможных звёзд, их было необычно много. Отобразив трёхмерную карту с векторами предлагаемых гиперпереходов, компьютер:

— По моим расчётам мы находимся на границе шарового скопления Омега Центавра. Мы находимся ближе к скоплению на триста световых лет, чем должны были, — сообщил компьютер.

Артём был удивлен, но знал, что космос — сложная штука. Он приказал пересчитать прыжок с новыми поправками.

«Нагльвар» снова исчез в переходе к другой точке космоса, чтобы прыгнуть вперёд. Каждый прыжок давался всё труднее и труднее для экипажа, словно выворачивал их наизнанку, разрывал на отдельные атомы и затем снова собирал.

Майор вернулся к реальности от звуков аварийной сирены.

— Командир, тревога. Ошибка точки выхода! — сообщил Сурдар.

— Где мы? — спросила Лю Син, сохранявшая молчание все это время.

— Мы должны были удалиться от Омеги Центавра на тысячу световых лет, а вместо этого приблизились к его границе, — прочитала Сьюзен на экране координат точки выхода и не могла поверить своим глазам. — Это невозможно! Сурдар, проведи диагностику своего вычислительного комплекса!

— Выполняю, — сухо подтвердил компьютер и через несколько минут доложил, что все системы функционируют штатно.