Сумма теологии. Том I

Аквинский Фома

Ответ на возражение 1. Умножение имен не зависит от предикации [самого по себе имени], но от того, что [этим именем] обозначается: так, имя «человек», о ком бы и в каком бы смысле, истинном или ложном, оно ни сказывалось, [само по себе] сказывается [только] в одном смысле. Но оно будет умножено, если именем «человек» мы захотим обозначить различные вещи; например, если один обозначит этим именем того, кто действительно человек, а другой тем же именем назовет камень или что-либо еще. Отсюда понятно, что католик, говорящий, что идол – не Бог, противоречит язычнику, утверждающему, что это-то и есть Бог, поскольку оба они используют имя «Бог» для того, чтобы им обозначить истинного Бога. Ведь когда язычник говорит, что идол – это Бог, он не имеет в виду этим обозначить того, кто суть бог только согласно молве, ибо тогда

он говорил бы истину поскольку и католики порою используют это имя в том смысле, в котором говорится в псалме: «Все «боги» народов – идолы» (Пс. 95:5).

Ответ на возражения 2 и 3. То же самое замечание применимо и ко второму и третьему возражениям, поскольку приведенные там доводы основываются на различии в предикации [самого] имени, а не на различии обозначаемых [им вещей].

Ответ на возражение 4. Слово «животное», прилагаемое [равно] как к истинному животному, так и к его изображению, не есть чисто одноименное [оказывание]; ведь Философ говорит об одноименной предикации в широком смысле слова, [т. е.] включает [в это определение] и аналогические имена. Так и о бытии, которое предицируется по аналогии, порой говорят как об одноименной предикации для различных категорий.

Ответ на возражение 5. Истинной природы Бога, какова она суть сама по себе, не знают ни католик, ни язычник; но каждый из них знает о ней в соответствии с некоторой идеей причинности, превосходства или движения. Потому-то язычник, когда он говорит, что идол – это Бог, использует имя «Бог» в том же смысле, что и католик, когда говорит, что идол – это не Бог. Но если кто-либо вообще ничего не знает о Боге, тот вовсе не может именовать Его, разве только таким образом, как и мы порою используем имена, значения которых нам не известны.

Раздел 11. Является ли наиболее подобающим Богу именем имя «сущий»?

С одиннадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что имя «Сущий» не является наиболее подобающим Богу именем. Ведь имя «Бог» является несообщимым. Но имя «Сущий» – не таково. Следовательно, имя «Сущий» не является наиболее подобающим Богу именем.

Возражение 2. Далее, Дионисий говорит, что «имя Блага превосходнейшим образом обозначает все, что исходит от Бога» [230] . Но ведь именно Бог суть всеобщее начало всего. Значит, имя «Благо», а не имя «Сущий», приличествует Богу в наивысшей степени.

230

De Div. Nom. IV. Ср.: «…перейдем теперь в нашей речи к тому самому благоименованию, которое богословы решительным образом выделяют из всех других, применяемых к сверхбожественной божественности, называя Благостью, как мне кажется, само Богоначальное бытие, имея при этом в виду, что для Добра существовать – как для Добра по существу – означает распространять благость во все сущее».

Возражение 3. Далее, всякое божественное имя предполагает отношение к тварям, поскольку Бог познается нами только через сотворенное. Однако имя «Сущий» не предполагает никакого отношения к тварям. Следовательно, имя «Сущий» не является наиболее подобающим Богу именем.

Этому противоречат слова [Писания] о том, что на вопрос Моисея: «Они скажут мне: «Как Ему имя?» Что сказать мне им?» Бог сказал Моисею: «Я есмь Сущий!»; и сказал: «Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исх. 3:13, 14). Следовательно, имя «Сущий» более других приличествует Богу.

Отвечаю: имя «Сущий» более других приличествует Богу, и на то есть три причины.

Во-первых, это связано с его значением, каковое обозначает не форму, а просто существование как таковое. Поэтому, коль скоро существование Бога суть то же, что и Его сущность, чего нельзя сказать ни о чем другом (3,4), ясно, что среди других имен это занимает особое место и может относиться к одному только Богу поскольку все прочее именуется согласно своей форме.

Во-вторых, это следует из его всеобщности. Ведь все другие имена либо менее всеобщи, либо (если они могут заменять собою это [имя]) привносят, или, по крайней мере, подразумевают некое добавление к идее [выраженной именем

«Сущий»]. Таким образом, они так или иначе сообщают ему форму и определенность. Затем, наш ум не может в этой жизни познать сущность Бога как таковую, и в каком бы модусе он ни пытался определить свое понимание Бога, ему не дано постигнуть модус существования Бога Самого по себе. Поэтому чем меньше определенности в именах, тем более они всеобщи и безусловны и тем в большей степени они приложимы к Богу Вот почему Дамаскин говорит, что «Сущий – начало всех имен, прилагаемых к Богу, ибо, заключая в себе все, оно обозначает бытие кактаковое, как бесконечное и неопределенное море субстанции» [231] . Ведь любое другое имя привносит модус определенности, в то время как имя «Сущий» не указывает ни на какой конкретный модус бытия, ни на какую определенность. Таким образом, оно сказывается о «бесконечном океане субстанции».

231

De Fide Orth. I.

В-третьих, это связано с его добавочным значением, поскольку это имя указывает на существование в настоящем, а именно это прежде всего относится к Богу, бытию Которого, как заметил [еще] Августин, не присуще ни прошлое, ни будущее [232] .

Ответ на возражение 1. Имя «Сущий» в большей степени приличествует Богу, нежели имя «Бог», как с точки зрения источника его [происхождения], а именно существования, так и с точки зрения его прямого и добавочного значений, о чем было сказано выше. С точки же зрения подразумеваемого объекта более приличествует имя «Бог», ибо посредством него делается попытка указать на божественную природу а еще лучшим является имя Тетраграмматон, посредством которого делается попытка указать на субстанцию Бога как таковую, неизреченную и, если так можно выразиться, уникальную.

232

DeTrin.V.

Ответ на возражение 2. Имя «Благо» – изначальное имя Бога в том смысле, что Он является причиной [всего], но оно не безусловно, ибо существование в безусловном смысле предшествует идее причины.

Ответ на возражение 3. Отнюдь не необходимо, чтобы все божественные имена предполагали отношение к тварям. Достаточно, чтобы они выражали некоторые из совершенств, проистекающих от Бога к сотворенному, а наипервейшее из них – существование, от которого и происходит имя «Сущий».

Раздел 12. Возможны ли утвердительные суждения о Боге?

С двенадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что утвердительные суждения о Боге невозможны. Ведь [еще] Дионисий сказал, что «отрицания о Боге истинны, а утверждения – зыбки» [233] .

Возражение 2. Далее, Боэций сказал, что «простая форма не может быть подлежащим» [234] . Но Бог, как было показано [выше]

233

De Coel. Hier. Il. Ср.: «Стало быть, если отрицания по отношению к божественному истинны, а утверждения не согласуются с сокровенностью невыразимого, для невидимого более подобает разъяснение через неподобные изображения».

234

DeTrin.ll.

(3), есть абсолютно простая форма. Поэтому Он никак не может быть подлежащим. Но все, о чем сказывается утвердительно, рассматривается как подлежащее. Следовательно, сформулировать утвердительное суждение о Боге невозможно.

Возражение 3. Далее, каждый ум должен понимать вещь так, как она есть, в противном случае он впадет в заблуждение. Но к существованию Бога, как было показано выше (3, 7), никоим образом не приложим предикат составленности. Следовательно, поскольку всякое утверждение ума схватывает нечто как составное, истинное утвердительное суждение о Боге невозможно.