Сумма теологии. Том IX

Аквинский Фома

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что предписания присоединённых к благоразумию добродетелей не даны в божественном Законе надлежащим образом. В самом деле, как уже было сказано (1), предписания Десятисловия являются некими универсальными началами всего божественного Закона. Но, как сказано в «Екклесиастике», «начало греха – гордость» (Сир. 10:15). Следовательно, в Десятисловие надлежало включить предписание, запрещающее гордость.

Возражение 2. Далее, в Десятисловии в первую очередь должны находиться те предписания, которые больше других побуждают людей исполнять Закон, поскольку они, похоже, наиболее важны. Затем, коль скоро смирение подчиняет человека Богу, оно, похоже, больше всего располагает

человека к исполнению божественного Закона, в связи с чем подчинение считается одной из степеней смирения, о чём уже было сказано (161, 6); и то же самое можно сказать о смиренности, благодаря которой, по замечанию Августина, человек не перечит божественному Писанию [642] . Следовательно, похоже, что в Десятисловие должны были быть включены предписания смирения и смиренности.

642

De Doctr. Christ. II.

Возражение 3. Далее, в предыдущем разделе мы показали, что прелюбодеяние запрещено в Десятисловии потому, что он противно любви к ближнему. Но несовместимая со скромностью неупорядоченность внешних движений тоже противна любви к ближнему, в связи с чем в уставе Августина сказано: «В своих движениях не допускайте ничего, что могло бы смутить другого». Следовательно, похоже, что такой вид неупорядоченности должен был быть запрещён предписанием Десятисловия.

Этому противоречит авторитет Священного Писания.

Отвечаю: присоединённые к благоразумию добродетели можно рассматривать двояко: во-первых, как таковые; во-вторых, в их следствиях. Как таковые они не имеют непосредственного отношения к любви к Богу или ближнему и связаны с некоторой умеренностью в том, с чем имеет дело человек. А вот в своих следствиях они могут иметь отношение к любви к Богу или ближнему, и потому в Десятисловии содержатся предписания, в которых запрещены следствия пороков, противных частям благоразумия. Так, следствием противного смиренности гнева подчас может оказаться запрещённое в Десятисловии убийство, а подчас – отказ от почитания родителей, который также может быть следствием гордости, склонившей многих к тому, чтобы преступить заветы первой скрижали.

Ответ на возражение 1. Гордость является началом греха, но она сокрыта глубоко в сердце и её неупорядоченность очевидна далеко не всем. Поэтому её запрет не был включён в предписания Десятисловия, которые подобны первым самоочевидным началам.

Ответ на возражение 2. Те предписания, которые сущностно побуждают к соблюдению Закона, предполагают наличие самого Закона, и потому они не могут быть первыми предписаниями Закона и находиться в Десятисловии.

Ответ на возражение 3. Неупорядоченное внешнее движение, в отличие от запрещённых в Десятисловии убийства, прелюбодеяния и воровства, не причиняет вреда ближнему со стороны вида действия, а только лишь служит признаком внутренней неупорядоченности, о чём уже было сказано (168, 1).

Трактат о дарах благодати

Вопрос 171. О ТЕХ, КОТОРЫЕ ОТНОСЯТСЯ К ЗНАНИЮ [И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ] О ПРОРОЧЕСТВЕ

Рассмотрев по отдельности все добродетели и пороки, присущие людям любых условий и состояний, мы переходим к исследованию того, что присуще только некоторым из людей. Затем, в отношении вещей, касающихся навыков и актов души, между людьми существует троякое различие. Во-первых, со стороны различия даров благодати, согласно сказанному [апостолом]: «Дары различны…. Одному даётся Духом слово мудрости, другому – слово знания…» и т. д. (1 Кор. 12:4, 8-10). Второе различие является следствием различия жизней, а именно деятельной и созерцательной, которым соответствуют различные цели деятельностей, в связи с чем [апостол] говорит, что «действия различны» (1 Кор. 12:6). В самом деле, цель действия Марфы, которая «заботилась о большом угощении», соответствовала жизни деятельной и отличалась от соответствующей созерцательной жизни цели действия Марии, которая «села

у ног Иисуса и слушала слово Его» (Лк. 10:39-40). Третье различие связано с различием обязанностей и состояний жизни, о чём [апостол] говорит так: «Он поставил одних апостолами, других – пророками, иных – евангелистами, иных – пастырями и учителями» (Еф. 4:11), и это соответствует различию служений, о которых сказано: «И служения различны» (1 Кор. 12:5). Что касается даров благодати, которые являются первым объектом нашего рассмотрения, то должно иметь в виду, что некоторые из них относятся к знанию, некоторые – к речи, а некоторые – к деятельности.

Далее, всё, что относится к знанию, может быть названо «пророчеством», поскольку пророческое откровение простирается не только на касающиеся человека будущие случайности, но также и на то, что касается Бога, причём как со стороны того, во что должны верить все, и это принадлежит «вере», так и со стороны более возвышенных тайн, которые открываются совершенным, и это принадлежит «мудрости». Затем, пророческое откровение простирается на то, что относится к духовным субстанциям, которые побуждают нас к доброму или злому, и это принадлежит «различению духов». Кроме того, оно простирается на направление человеческих действий, и это, как мы разъясним ниже (177), принадлежит «знанию». Таким образом, вначале нам надлежит исследовать пророчество и являющееся одной из степеней пророчества восхищение.

В отношении пророчества будет рассмотрено четыре вещи: во-первых, его сущность; во-вторых, его причину; в-третьих, модус пророческого знания; в-четвёртых, разделение пророчества.

Под первым заглавием наличествует шесть пунктов:

1) относится ли пророчество к знанию;

2) является ли оно навыком;

3) имеет ли оно дело только с будущими случайностями;

4) известно ли пророку всё то, что может являться предметом пророчества;

5) отличает ли пророк то, что он постигает посредством дара Божия, от того, что он постигает посредством собственного духа;

6) может ли быть предметом пророчества что-либо ложное.

Раздел 1. ОТНОСИТСЯ ЛИ ПРОРОЧЕСТВО К ЗНАНИЮ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что пророчество не относится к знанию. В самом деле, [в Писании] сказано, что после смерти пророчествовало тело Елисея (Сир. 48:14), а несколько ниже сказано об Иосифе, что «кости его были почтены и после смерти пророчествовали» [643] (Сир. 49:17). Но после смерти в теле или костях не сохраняется никакого знания. Следовательно, пророчество не относится к знанию.

643

В каноническом переводе сказано только: «И кости его были почтены».

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Кто пророчествует, тот говорит людям в назидание» (1 Кор. 14:3). Но речь является не самим знанием, а его следствием. Поэтому дело представляется так, что пророчество не относится к знанию.

Возражение 3. Далее, всякое совершенство познания несовместимо с глупостью и безумием. Однако то и другое совместимо с пророчеством, в связи с чем читаем: «Да узнает Израиль, что пророк был глуп и безумен» [644] (Ос. 9:7). Следовательно, пророчество не является совершенством познания.

644

В каноническом переводе: «Да узнает Израиль, что глуп прорицатель, безумен выдающий себя за вдохновенного».