Сумма теологии. Том VII

Аквинский Фома

Раздел 3. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ САМОНАДЕЯННОСТЬ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ПРОТИВОПОЛОЖНА СТРАХУ, ЧЕМ НАДЕЖДЕ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что самонадеянность в большей степени противоположна страху, чем надежде. В самом деле, неупорядоченный страх противоположен правому страху. Но самонадеянность, похоже, связана с неупорядоченным страхом, о чем читаем [в Писании]: «Обеспокоенная совесть всегда придумывает ужасы»; и еще, что «страх есть не что иное, как помощник самонадеянности» [213] (Прем. 17:10, 11). Следовательно, самонадеянность в большей степени противоположна страху, чем надежде.

213

В

каноническом переводе: «Нечестие… преследуемое совестью, всегда придумывает ужасы; страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка».

Возражение 2. Далее, противоположности наиболее далеки друг от друга. Но самонадеянность более далека от страха, чем от надежды, поскольку самонадеянность, как и надежда, означает движение к чему-то, в то время как страх означает движение от чего-то. Следовательно, самонадеянность в большей степени противоположна страху, чем надежде.

Возражение 3. Далее, самонадеянность исключает страх в целом, тогда как надежду она исключает не в целом, но – только правоту надежды. И коль скоро противоположности уничтожают друг друга, то похоже на то, что самонадеянность в большей степени противоположна страху, чем надежде.

Этому противоречит следующее: когда два порока противоположны друг другу, они противоположны одной и той же добродетели, как [например] трусость и смелость противоположны мужеству. Но грех самонадеянности противоположен греху отчаяния, который по преимуществу противоположен надежде. Следовательно, похоже на то, что и самонадеянность по преимуществу противоположна надежде.

Отвечаю: как пишет Августин, «у каждой добродетели есть не только противоположный и очевидно отличный от нее порок, как [например] безрассудство противоположно рассудительности, но ещё и некоторым образом родственный ей порок (не действительно [родственный], но кажущийся таковым), как [например] рассудительности противоположна изворотливость» [214] . В этом он полностью согласен с Философом, который говорит, что добродетель, похоже, имеет больше общего с одним из противоположных [ей] пороков, чем с другим, как [например] благоразумие – с бесчувственностью и мужество – со смелостью [215] .

214

Contra Julian. IV.

215

Ethic. II, 8.

Таким образом, самонадеянность представляется очевидно противоположной страху, в особенности же – рабскому страху, которым страшатся являющегося следствием правосудности Бога наказания, на избежание которого уповает самонадеянность, а посредством своего рода ложного подобия она ещё более противоположна надежде, поскольку она означает неупорядоченную надежду на Бога. И так как вещи в большей степени противостоят друг другу в тех случаях, когда они принадлежат к одному и тому же роду, нежели в тех, когда они принадлежат к различным родам, то из этого следует, что самонадеянность в большей степени противоположна надежде, чем страху В самом деле, обе они относятся и связаны с одним и тем же объектом, но надежда в должном порядке, а самонадеянность – неупорядоченно.

Ответ на возражение 1. «Надежда» употребляется применительно к злу опосредованно, а применительно к добру – непосредственно, и то же самое можно сказать о «самонадеянности». И когда говорится о связи самонадеянности с неупорядоченным страхом, необходимо учитывать это обстоятельство.

Ответ на возражение 2. Противоположности наиболее далеки друг от друга в пределах одного и того же рода. Но самонадеянность и надежда указывают на движение одного и того же рода, которое может быть или упорядоченным, или нет. Следовательно, самонадеянность в большей степени противоположна надежде, нежели страху, поскольку она противостоит

надежде со стороны видового отличия, [а именно] как неупорядоченное – упорядоченному, тогда как страху она противостоит со стороны родового отличия, каковым является движение надежды.

Ответ на возражение 3. Самонадеянность противостоит страху родовым противостоянием, а добродетели надежды – видовым противостоянием. Следовательно, самонадеянность исключает страх в целом на уровне рода, в то время как в надежде она исключает только ее отличие, а именно упорядоченность.

Раздел 4. ВОЗНИКАЕТ ЛИ САМОНАДЕЯННОСТЬ ИЗ ТЩЕСЛАВИЯ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что самонадеянность не возникает из тщеславия. В самом деле, самонадеянность более всего полагается на божественное сострадание. Но сострадание (misericordia) связано со страданием (miseriam), которое противоположно славе. Следовательно, самонадеянность не возникает из тщеславия.

Возражение 2. Далее, самонадеянность противоположна отчаянию. Но, как было показано выше (20, 4), отчаяние порождается печалью. И коль скоро противоположности имеют противоположные причины, то самонадеянность, похоже, порождается удовольствием и, следовательно, грехами плоти, удовольствие от которых пленяет более других.

Возражение 3. Далее, порок самонадеянности состоит в стремлении к некоторому невозможному благу так, как если бы оно было возможным. Но если кто-либо считает невозможное возможным, то речь идет о его неведении. Следовательно, самонадеянность порождается скорее неведеньем, чем тщеславием.

Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «самонадеянность в отношении нового является дщерью тщеславия» [216] .

Отвечаю: как уже было сказано (1), самонадеянность бывает двоякой. Во-первых, это та [самонадеянность], посредством которой человек полагается на свою собственную силу, когда пытается добиться того, что превосходит его [естественные] способности, так, как если бы это было для него возможным. Такого рода самонадеянность со всей очевидностью возникает из тщеславия, поскольку надо очень желать славы, чтобы пытаться добиться того, что превосходит [естественные] способности, особенно если речь идет о чем-то новом, которое [как правило] является предметом наибольшего восхищения. По этой причине Григорий и говорит, что самонадеянность в отношении нового является дщерью тщеславия.

216

Moral. XXXI.

Во-вторых, это та [самонадеянность], посредством которой [человек] неупорядоченно полагается на божественную милость или силу, надеясь обрести славу без добродетелей или прощение без раскаяния. Такого рода самонадеянность, похоже, возникает непосредственно из гордыни, а именно когда человек настолько высоко оценивает сам себя, что пребывает в уверенности: каким бы грешником он не был, Бог не покарает его и не лишит славы.

Сказанного достаточно для ответа на все возражения.

Вопрос 22. ОБ ОТНОСЯЩИХСЯ К НАДЕЖДЕ И СТРАХУ ПРЕДПИСАНИЯХ

Наконец, мы должны рассмотреть относящиеся к надежде и страху предписания, под каковым заглавием наличествует два пункта: 1) о предписаниях, относящихся к надежде; 2) о предписаниях, относящихся к страху.

Раздел 1. ДОЛЖНО ЛИ БЫТЬ ПРЕДПИСАНИЕ НАДЕЖДЫ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нет никакой необходимости в предписании, которое бы относилось к добродетели надежды. В самом деле, когда для следствия достаточно одной причины, нет никакой необходимости причинять его посредством чего-то еще. Но человеку для того, чтобы надеяться на благо, вполне достаточно его естественной склонности. Следовательно, в побуждающем его к этому предписании Закона нет никакой необходимости.