Сунь Ят-сен
Шрифт:
Здесь же в ноябре — декабре у него состоялись встречи с представителем Коммунистического Интернационала, приехавшим из Москвы. У того было письмо от Ли Да-чжао. Беседы происходили по-английски с глазу на глаз. Сунь Вэнь узнал подробности о состоявшемся в июле первом съезде Коммунистической партии Китая. Сунь поинтересовался: а много ли коммунистов в Китае? Ответ гласил: пока еще немного, но с ними важно установить сотрудничество в целях объединения всех прогрессивных сил страны, готовых совместно бороться за освобождение Китая от ига империализма и гнета феодалов.
Сунь подробно расспрашивал о жизни в Советской России, о политике Коммунистической партии в отношении крестьянства.
3. Измена
А тем временем Чэнь Цзюн-мин, оставшись единовластным хозяином в Кантоне, лихорадочно готовился поднять мятеж. Начал он с того, что велел своим бандитам убить начальника штаба армии и командира 1-й дивизии Дэн Гэна. Погиб честный патриот, преданный революции и республике. Это было в марте 1922 года. Одновременно Чэнь приказал гуандунскому казначейству не выдавать больше ни одного доллара на содержание 2-й Гуандунской армии, находившейся в походе.
Сунь Вэнь без труда понял, что все это значит. В конце апреля он вернулся в Кантон, оставив вместо себя в Гуйлине Сюй Чун-чжи. Он отстранил Чэнь Цзюн-мина от всех постов. Чэнь подчинился и отбыл на «родину», в район Вэйчжоу, стянув туда своих отборных головорезов и сохранив связь с частями кантонского гарнизона, входившими в его армию.
В Кантоне наступило внешнее спокойствие. 1 мая там открылся первый Конгресс профсоюзов Китая — большое событие в жизни молодого китайского рабочего класса. В этот же день был торжественно отпразднован Первомай — праздник труда и международной пролетарской солидарности. Кантон алел кумачом, пел, трещал хлопушками, гремел оркестрами. Тысячи людей участвовали в демонстрации.
Через несколько дней Сунь Вэнь перевел свою ставку в Шаогуань, в провинции Гуандун, в двухстах километрах к северу от Кантона. Сунь Вэнь решил быть ближе к столице Юга. Сюда перешла и 2-я Гуандунская армия. Войска были приведены к присяге на верность народу и республике. Сунь Вэнь потребовал, чтобы части 1-й армии также выступили на фронт. Чэнь отверг это требование и склонил командиров частей к неподчинению приказу президента. Правые гоминьдановцы были на стороне Чэня, они считали, что Сунь Вэнь должен отказаться от активной деятельности, так как «не способен руководить» и «всем надоел».
Чэнь Цзюн-мин выжидал, пока выяснится обстановка на Севере. Ждать пришлось недолго.
3 мая 1922 года войска Цао-У — так в Китае тогда называли союз Цао Куня и У Пей-фу — нанесли поражение войскам Чжан Цзо-линя под Чжансинь-дянем на Пекин-Ханькоуской железной дороге. Чжан Цзо-линь увел свою армию в Маньчжурию, объявив ее «независимой» от Пекина. Через месяц, 4 июня, войска У Пей-фу вступили в столицу. Первым делом новый хозяин Пекина выгнал «президента» — Сюй Ши-чана. Победитель решил, что пока будет править без президента, без столицы и без правительства. Со временем, заявил он корреспондентам, как-нибудь создастся новый и правильный тип правительства, но до этого он оставляет власть в своих руках, а народу придется удовлетвориться местными органами управления.
У Пей-фу старательно разыгрывал роль «сильной личности», «патриота» и даже… «демократа»! По сути дела, он хотел бы сыграть роль нового Юань Ши-кая. Кто только не примерялся в те годы к «Трону дракона»!
Хозяева У Пей-фу — те, кто платил американскими долларами, — указали ему, что для поддержания отношений с иностранными державами необходимо иметь столицу и правительство. Этого требуют интересы и удобства иностранных держав.
— Хорошо, — сказал У Пей-фу, — будет вам столица, и президент, и кабинет.
Разыскали и привезли в Пекин
Очень им хотелось покончить с красным Кантоном. С тех пор как в Кантоне образовалось правительство Сунь Вэня, там не прекращались массовые стачки. Всюду-стали появляться профсоюзы; это, конечно, дело коммунистов, а кантонское правительство их терпит! До того осмелели рабочие-китайцы, что объявили забастовку в самом Гонконге — всеобщую забастовку моряков, а потом и всех транспортников. В марте 1922 года правительство Сунь Вэня приняло закон о свободе стачек. Потом это правительство разрешило созвать в Кантоне конгресс профсоюзов, праздновать Первое мая, — черт знает что делается! Нет, пора обуздать красных. Свинец — вот что им нужно дать, хорошую порцию свинца! Гонконгские газеты так примерно и писали тогда.
Для Чэня — это директива.
Чэнь решил действовать по методу Юань Ши-кая, который был испытан при «устранении» Дэн Гэна: он подослал к Сунь Вэню убийцу. Убить президента поручили молодой женщине, по имени Хуан Би-хунь. К Сунь Вэню приходили многие граждане. Приносили жалббы или передавали горячие приветы. Хуан — агент Чэня — явилась в резиденцию главы республики возле Гуаньиньшаня, северного предместья Кантона, по «срочному делу», как она заявила охране. По какому? Не могла толком объяснить. Была очень взволнована. Несла какую-то околесицу. Начальник караула, человек бывалый, приказал обыскать странную посетительницу. При ней оказался заряженный пистолет. Тут же учинили допрос. Она призналась, что должна была добиться приема у президента и застрелить его.
Сунь Вэнь не придал большого значения этому случаю. Отдал приказ Сюй Чун-чжи двинуть войска Северного похода в Цзянси, поскольку военный губернатор Хунани, сговорившись с Чэнь Цзюн-мином, заявил, что не пропустит 2-ю Гуандунскую армию через «свою» провинцию. Сунь Вэнь решил идти прямо на Север, через провинцию Цзянси, где у Гоминьдана было много сторонников. Наступление увенчалось успехом. Перейдя южную границу Цзянси, армия почти без боев продвинулась на север на двести километров и достигла окружного центра Ганьчжоу. Отсюда шла хорошая дорога к району среднего течения Янцзы. Для военных перевозок можно было использовать полноводную реку Гань, приток Янцзы. Река текла вдоль дороги Ганьчжоу — Наньчан (столица Цзянси). Перспективы открывались благоприятные, многообещающие.