Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков
Шрифт:
Но запретительные пошлины — инструмент тактики. Стратегическое средство давления на конкурирующие страны — подорожание нефти. Буш при первой возможности под сомнительным предлогом продолжил начатое отцом давление на Ирак, довёл его до военной победы и послевоенной разрухи. Паралич громадных нефтепромыслов — прекрасный способ поднять цену.
Личные средства Буша вложены в нефтеторговлю. Поддерживая партийную политику, он и сам в накладе не остаётся.
Высокотехнологичные отрасли, впрочем, от дорогой нефти не слишком страдают. Доля расходов на энергию в цене, скажем, микропроцессора достаточно скромна, чтобы не влиять на конъюнктуру. А уж лицензионные отчисления и вовсе почти не зависят от нефтяного рынка — все убытки достаются тем, кто по лицензиям производит продукцию.
Даже падение доллара не особо
Поэтому борьба Буша за подорожание нефти долго не вызывала жёсткого отпора. Но в конце концов дороговизна импорта из Европы и Японии прижала жизненный уровень в СГА достаточно, чтобы народ забеспокоился. Да и армейские потери малоприятны — особенно ради дефицита нефти. На выборах 2006-го республиканцы стали меньшинством в обеих палатах парламента.
148
В последние годы СГА постоянно требуют от КНР повышения курса юаня: слишком уж мало в самих СГА осталось производств, конкурентоспособных по отношению к Китаю. Китай в ответ угрожает отказаться от дальнейшей покупки долговых обязательств СГА, то есть прекратить финансирование американского образа жизни.
Рычаги же исполнительной власти у Буша пока остались. Уволив министра обороны, он не намерен выводить войска из Ирака (да и рискованно оставлять без надзора осиное гнездо терроризма, им же разворошённое): нефтяной дефицит остаётся под республиканским контролем. И статистика экономики СГА неутешительна: дорогой импорт уже мешает развивать экспорт. Значит, доллары нужны меньше — на них уже не всё купишь.
Биржевые надежды на последствия победы демократов пока не оправдались. Падение доллара, задержавшееся в ожидании выборов, навёрстывает темпы. И нефть дорожает, поддерживая личное благосостояние Буша.
Ждём президентских выборов 2008.11.04… [149]
Сырьевик и чиновник
Интересы индустриальной и постиндустриальной экономики противоположны далеко не во всём. Даже самые изощрённые изобретения пока нуждаются в конвейерном производстве: методы дублирования предметов на уровне элементарных частиц ещё не вырвались со страниц теоретических трудов.
Зато в отношении к чиновникам экономические стратегии прошлого и будущего качественно различны.
149
На этих выборах победил демократ. Но логика уже развивающихся экономических процессов не позволила ему радикально изменить политику.
Добыча сырья сравнительно примитивна. Даже первые его переделы — выработка энергии, электролиз алюминия, изощрённые стальные сплавы — куда проще автостроения, не говоря уж об электронике. А конвейерная сборка сколько-нибудь сложной конструкции требует согласования стольких производств, что из единого центра ими управлять невозможно.
Ещё в 1996-м я опубликовал«Коммунизм и компьютер» — перевод с математического языка на человеческий нескольких старых работ выдающихся советских математиков, академиков Глушкова и Канторовича. Из них следует: по мере развития экономики, роста её разнообразия централизованное управление оказывается технически неосуществимым, а любые попытки его — разорительными для страны. [150]
150
Нынешнее развитие информационных технологий опередило рост сложности мирового хозяйства. Поэтому не позднее конца нынешнего десятилетия централизованное — социалистическое — управление окажется по всем показателям эффективнее распределённого — рыночного. Но пока оно неосуществимо в полном объёме, так что всё сказанное о чиновниках в этой главе ещё остаётся в силе.
Прогресс
Этому есть контрпримеры. Так, в СГА, продвинувшихся в постиндустриализм далее прочих, коррупция сравнительно умеренна. Тамошняя экономика развивается достаточно давно и плавно — и успела по ходу дела отработать способы умерения чиновного аппетита. Нам же, до недавнего времени вовсе не имевшим дела с рынком, приходится в одночасье постигать все его ловушки — в том числе и высокотехнологичные.
Сырьевая экономика тоже предоставляет лихоимцам немалые возможности. Под землю заглянуть трудно, и многие нормативы определяются на глазок. Украсишь чиновный глаз очками из банкнот — он и увидит то, что тебе нужно.
Глаз же слишком пристальный можно и навсегда закрыть. Вспомните судьбу президента Кеннеди, слишком заинтересовавшегося налоговой скидкой на риск внезапного истощения недр. Впрочем, этакая управа на чиновников не только у сырьевиков есть. Нечто вроде знаменитой техасской вежливости: в своё время в тех краях мишенями становились не только за грубость, но и за хищничество.
Но всё-таки сырьевикам легче. У них внешних связей меньше. Значит, проще завязать контакты со всеми, кто может помешать работе. А вот высокотехнологичное производство при всём желании не сможет подкупить всех способных поставить палки ему в колёса: слишком уж их много.
Бьёт коррупция и по малому бизнесу Слишком уж легко разорить скромную мастерскую даже единственной взяткой. А ведь малый бизнес, помимо прочего, ещё и опора для тех же высоких технологий. Разнообразие и скорость перенастройки куда лете и надёжнее обеспечить множеству мелких самостоятельных производителей, нежели централизованным монстрам вроде легендарного Уралмаша, тяготеющим к натуральному хозяйству. [151]
151
Зато на крупном предприятии легче отработать многоступенчатую сложную технологию: все её звенья оптимизируются совместно, под единым контролем.
Выходит, высокие технологии несовместимы с обилием чиновников. Сырьевое же хозяйство уживается с ними без особого труда.
Отсюда — очевидный стимул к совместному избавлению от конкурентов. Возникает странный с общеэкономической точки зрения симбиоз. Отсталые звенья хозяйства и ненужные звенья управления объединяются, дабы затормозить прогресс, помешать переходу экономики в целом на более высокий уровень, то есть в конечном счёте помешать и самим себе.
По американской поговорке, маленький кусок большого пирога больше, чем мелкий пирог целиком. Ассортимент любого нынешнего магазинчика средней руки богаче легендарной 100-й секции ГУМа советских времён, где отоваривались по особым спискам сотрудники ключевых звеньев аппарата.
Но многим куда приятнее следовать выражению Гая Юлия Цезаря: «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме». Они даже не задумываются: фразу эту мы помним лишь потому, что Цезарь и в Риме стал первым.
Я сам не раз изумлённо наблюдал желание быть первой лягушкой в болоте. Так, в январе 2003-го я опубликовал (в специальном издании, рассылаемом всей российской политической и экономической верхушке)«Соберёмся!» — бизнес-план очередного воссоединения Украины с остальной Россией. В крупном выигрыше оставались все заинтересованные стороны. Но по законам экономики с ростом рынка растёт и роль на нём высоких технологий. То есть сырьевики оказались бы на втором плане. Чиновникам же приходилось ещё хуже: для воссоединения надлежало отменить многие законы, выгодные лишь бюрократам, а после него и подавно начинался неизбежный рост реальной — а не демагогической — демократии. Об этих последствиях я честно предупредил в статье. Но принимать решение об осуществлении плана должны были чиновники, а оплачивать — сырьевики. Они «не заметили» публикацию. Российские высокие технологии всё ещё лишены рыночного простора, необходимого для их реанимации.