Супербомба

Самаров Сергей Васильевич

– На небе, как я понял, прояснение? – Сообщение, конечно же, обрадовало Бравлинова.

– Ясность почти полная. Так, небольшие малочисленные облачка в счет могут не идти. Солнца им не закрыть.

– Вопрос у меня, Вениамин, естественно, только один – кто?

– Севастьянов. С Джабраилом Исмаиловым. Вернее, Джабраил Исмаилов с помощью, видимо, Севастьянова. Мы прослушали их разговор. Полковник Кальпиньш, кстати, был с ними, и он один не понимал, что делает спецназ ГРУ в городе. Потому и волновался, потому и проверить хотел. Носом чувствовал. Сейчас и разговоры Джабраила тоже на «прослушке». Он всеми возможными путями ищет Кальпиньша, поскольку Кальпиньш его основной покупатель. И очень обеспокоен его отсутствием. Надо решать, как будем действовать, а действовать давно пора, пока не появился новый покупатель типа второго Алиахмета. Выходи быстрее...

– Я уже с крыльца спустился.

Старший лейтенант только чуть-чуть

обманывал. С крыльца он еще не спустился, он только на крыльце стоял и дверь на ключ закрывал, но идти был уже готов, и даже торопился. И потому к дороге он вышел как раз в тот момент, когда подошедшая машина разворачивалась в условленном месте, чтобы забрать его и отвезти в город, мимо того же поста ГИБДД, где его, гонимого, недавно отлавливали.

За рулем был старший лейтенант Каширин. С места машина сорвалась, едва Бравлинов на заднем сиденье устроился, и даже дверцу закрывать пришлось уже на ходу.

– Не сильно торопимся, Гриша? – поинтересовался Агент 2007, мягко показывая свое неудовольствие такой торопливостью. Впрочем, его недовольство имело вполне прозаические причины: пост ГИБДД был рядом, и не хотелось, чтобы машину, идущую на большой скорости, остановили для проверки. Портрет Бравлинова, несмотря на снятие повсеместной проверки, все еще, надо полагать, украшал стену ментовской будки.

– Торопимся, – согласился Каширин. – Пора начинать работать плотно, хотя мы, кажется, пока и не опаздываем. Но, поскольку бомбы объемного взрыва предположительно в городе, всегда существует реальная опасность эксцесса. Сам понимаешь, к чему это может привести.

Бравлинов слегка наклонился к переднему сиденью. По причине жары и перегретой на солнце машины стекла в дверцах были опущены, колеса громко шелестели от соприкосновения с разогретым и липким асфальтом, и потому слышно было плохо.

– Перед постом все же притормози. А пока вводи меня, безнадежно отставшего от жизни, в курс дела, чтобы я мог включиться в ситуацию.

– Это можно, – старший лейтенант Каширин совета послушался и скорость сбавил. И голос его показывал довольство. – Мы с Вениамином аккуратно взяли Алиахмета и его помощника. Обошлось без шума и без крови, хотя вооружены ребята были по полной программе. У каждого по два пистолета и по три гранаты. В машине у них нашли два автомата с шестью полными рожками. И деньги в сумке несли. Два миллиона баксов. Кстати, и по карманам у Алиахмета еще двести тысяч рассовано. На мелкие расходы. Ты в курсе, что с женой Рустаева? – неожиданно перешел Каширин на другую тему.

– Какие-то осложнения?..

– Да. Осложнения. Состояние крайне тяжелое. Операция нужна срочная. Лежит пока под аппаратурой для искусственного поддержания жизни. Операцию могут сделать только за границей. Надо туда отправлять. Капитану сказали, в сто тридцать тысяч это обойдется. Баксов, естественно. У нас врачи забыли, что такое рубли.

– И что? – спросил Бравлинов настороженно, понимая, к чему идет разговор, потому что связать вопрос со сказанным ранее было несложно, но не высказал своего отношения.

– Ничего. Это только информация к размышлению. А ты уже думай сам. Может, будут предложения. Итак, в карманах Алиахмета около двухсот тысяч рассовано. Два «лимона», как мы предположили, это сумма, предназначенная на покупку двух авиабомб с зарядом объемного взрыва, остальные на текущие расходы – транспортировка, подкуп, гонорар и прочее. Два миллиона заактировали, карманную «мелочь» я актировать не стал. Я специально сел протокол досмотра писать, чтобы никто не написал лишнего.

– Я понял, Гриша. Давай дальше, – поторопил Бравлинов. Он действительно все понял, но пока не торопился брать на себя то, что можно решить только с общего согласия. В подразделениях спецназа, воюющих в Чечне, и вообще на Северном Кавказе, существует негласная «черная касса». Все, что находится в карманах убитых боевиков, обычно уходит в эту кассу. Деньги идут на лечение бойцов, на помощь семьям погибших. Здесь погибших нет, и «черной кассы» здесь нет, и вообще непонятно, можно ли данную незаактированную сумму внести в «черную кассу». Вопрос тонкий, как все финансовые вопросы, и не решается впопыхах, потому что при торопливом решении можно и под статью уголовного кодекса попасть. А это никому не нравится. – Что Джабраил с Севастьяновым? Где они сейчас?

– Джабраил у себя в казино. Севастьянов в управлении. Насколько мы поняли, пытается найти следы Кальпиньша. Даже в прокуратуру обращался. Но, поскольку официально Кальпиньш не арестован, а только задержан, материалы в прокуратуру еще не представляли. И следов нет. Его пока держат «на подвале» в ФСБ, и тоже не сильно афишируют, что за человек сидит в камере. С Кальпиньшем местные охранники общаются только в присутствии офицера из группы подполковника Ставрова. И только люди, имеющие допуск к настоящей операции. Даже завтрак и обед ему сегодня носили с полным соблюдением всех

предусмотренных режимом мер. Короче, наш подполковник в полной изоляции от мира. Севастьянову скоро ехать на совещание в областное управление. Там сегодня собирают всех, кто имеет отношение к шумихе последних дней. Убийство Мамоны. Твой побег. Покушение на Изота. Труп чеченца в подъезде дома, с крыши которого в Изота стреляли. Много шума, и путаница в головах. Хотят согласовать мероприятия и выстроить единую линию поведения. Думают общий знаменатель вывести, если получится. Не знаю только, как у них это получится, если данных никаких нет и не предвидится, пока мы им их не предоставим хотя бы в малом объеме. Пригласили всех городских и областных сыскарей, в том числе из ФСБ и прокуратуры. Будут намечать экстренные меры пресечения беспредела и установления в городе спокойствия, пока Москва не решила сама навести здесь порядок. Этого они больше всего боятся. Мы планируем подступить к капитану вплотную сразу после этого совещания. Что там будет решено, нам доложат сразу, но до совещания трогать его – еще больший шум поднимать. А нам, как сам понимаешь, все же желательно сработать тихо и со вкусом, пока мы лапы на обе авиабомбы не наложим. Это потом уже хоть пляски до упада.

Машина остановилась у ворот танкового института. Старший лейтенант Каширин просигналил трижды. Вышел солдат, глянул на машину и начал открывать ворота, не проверяя документы. К машинам военной разведки здесь уже привыкли, список висел на стекле в дежурной будке.

– А вообще Севастьянова перехватить реально? – спросил Бравлинов.

Каширин проехал за ворота, но на узких, окруженных кустами дорожках территории института сильно не разгонялся. Навстречу попадались и солдаты, и курсанты, и все уступали машине дорогу, с недоумением глядя на автомобиль с гражданскими номерами, с гражданским водителем и таким же гражданским пассажиром.

– Реально, но мы пока не торопимся, поскольку он не может держать у себя в кармане похищенное. Но может, в то же время, на него непреднамеренно указать. Группа «наружки» из Москвы прибыла. За ними в аэропорт отправлена машина. Парни сразу, не заезжая к нам, приступят к работе. Вся необходимая информация им уже передана.

– Как к Джабраилу подступиться?

– С этим могут возникнуть проблемы. Джабраил, как я сказал, у себя в казино. Севастьянов напугал его Алиахметом, и Джабраил не высовывается из стен, чтобы не получить в голову пулю снайпера. Семью туда же привез. Видимо, там есть и жилые помещения. Казино строили приезжие чеченцы. Вернее, не строили, а перестраивали из здания двухэтажной столовой и пристраивали зал для боулинга. Джабраил специально вызывал рабочих из Грозного. Планы здания в архитектурном управлении города есть, мы их, естественно, уже скопировали, но у нас нет уверенности, что планы соответствуют действительности. Возможно, в соответствии со своими наклонностями Джабраил пристроил еще что-то. Может быть, потайные комнаты, склады, может быть, какие-то скрытые запасные выходы. На полную блокировку сил пока не хватает. Ищем подступы. Обещают подмогу.

– Надо ловить момент, пока Севастьянов к Джабраилу не ускользнул. Если они вместе укроются в казино, будет сложнее.

– Знать бы, где спрятаны бомбы. Мы можем взять штурмом казино, а бомбы в другом месте, и их еще раз перепрячут или, чего доброго, взорвут прямо в городе. Можем только спугнуть. Отсюда и осторожность.

* * *

История с бесследным исчезновением Эдвардаса Кальпиньша почему-то очень беспокоила капитана Севастьянова. Казалось бы, только ночью он готов был бы многое отдать, чтобы Кальпиньш исчез надолго и даже навсегда без всякой возможности возвращения. Тогда, правда, капитан еще не знал, что этот человек и есть покупатель товара. Тем не менее даже покупателю не стоило бы знать о роли Севастьянова в этом деле. Но вот теперь, как оказалось, пришлось думать иначе. Причины для исчезновения человека могут быть какие угодно. Мог вообще по причине жаркой погоды надумать искупаться, нырнуть и не вынырнуть – год назад целый месяц искали крупного городского бизнесмена, у которого сломалась машина и он на попутке поехал домой, а по дороге решил на пляж заглянуть. Через месяц выплыл... Да, и такое могло случиться... Мог этот самый Эдвардас под машину попасть... Мог нарваться на неприятность с местными крутыми ребятами, поскольку любил гулять поздно. Хотя этот вариант для подполковника спецназа ГРУ маловероятен, он умеет, наверное, за себя постоять, и не поздоровилось бы скорее всего крутым парням... Мог Кальпиньш и по собственной причине, непонятной ни Джабраилу Исмаилову, ни капитану Севастьянову, пожелать спрятаться до поры до времени, чтобы объявиться в критический момент... Мог заподозрить нечестную игру, мог заметить предстоящие неприятности для всех и предпочесть убежать, никого не предупредив... Мог вообще попасть в лапы к военной прокуратуре, к данным которой капитан Севастьянов доступа не имеет... Всякое могло случиться...