Супермаркет
Шрифт:
— Госпожа Мисаки!
— Да? — удивлённо обернулась Ёсико.
— Хорошо, что я вас догнал. Вот, вы забыли у меня…
— Ой, да ведь это не моя!
— Как?!
— Это зажигалка Мотоко.
— Правда? А я-то… Надо же!
Кодзима уже хотел спросить, в какую сторону пошла Мотоко, но передумал. Догонять её не было никакого желания. Если бы он знал, что зажигалка принадлежит Мотоко Куробе, разве бросился бы он опрометью из дому и стал бы на ночь глядя бегать по улицам?!
— Ладно, раз уж я всё равно здесь, давайте я вас провожу до дому.
— Ну зачем?..
— Идёмте! — натянуто
Ёсико взглянула на него и улыбнулась в ответ.
Они пошли рядом по ночной улице, овеваемые лёгким осенним ветерком. Фонари стояли далеко друг от друга, да ещё и луна скрылась за тучами, так что улица была погружена во мрак.
Мотоко довольно подробно продумала начальную фазу осуществления своего плана: что она будет делать после того, как они выйдут от Кодзимы и окажутся на улице. Ёсико всё равно пойдёт в другую сторону, так что с ней проблем не будет. А вот как быть с тремя мужчинами? Если они будут предлагать пойти куда-нибудь ещё выпить, отделаться от них будет нелегко.
Впрочем, это не слишком беспокоило изобретательную Мотоко.
Когда вся компания вышла из дома, Ёсико сразу же со всеми распрощалась, сказав, что идёт домой. Трое представителей сильного пола отправились ловить такси, чтобы вместе продолжить вечер где-нибудь ещё. Мотоко, которая обычно в подобных случаях начинала ныть: «Возьмите и меня! Что вы меня бросаете?!» — на сей раз только весело помахала им рукой на прощание. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, она уверенно зашагала по улице, постукивая каблуками. Так она шла с минуту, а потом, следуя своему плану, повернула обратно, к дому Кодзимы. Перед домом был палисадник, обнесённый невысокой бетонной стеной с табличкой из серебристого металла у входа. Между не окрепшими ещё, недавно посаженными деревцами отливали ртутью тусклые фонари.
Пышный бюст Мотоко, стеснённый блузкой, часто вздымался от волнения.
В этот момент Кодзима сломя голову вылетел из дому и, не заметив стоявшей совсем близко от дверей Мотоко, помчался бегом в сторону первого железнодорожного переезда.
«Ага, это он за мной бежит — хочет отдать зажигалку», — тотчас оценила ситуацию Мотоко, намереваясь окликнуть Кодзиму, но почему-то не решилась.
Наверное, потому, что во всём его возбуждённом облике чувствовалось какое-то странное, радостное оживление.
Мотоко колебалась. Может, надо просто остаться на месте и подождать — всё равно ведь Кодзима сейчас вернётся?
Или бросить эту затею и пойти домой?
Или?..
Мотоко выбрала третий вариант. Вскипающая в груди ревность заставила её пойти следом за Кодзимой.
Правое предплечье Кодзимы, одетого в рубашку поло с короткими рукавами, коснулось запястья Ёсико — руки их на краткий миг соединились во мраке. Гладкая нежная кожа была прохладна.
«Нехорошо! Надо идти подальше» [27] , — отметил про себя Кодзима, но тут же отбросил эту мысль. Лишать себя того сладкого чувства, что разлилось по всему телу от этого прикосновения, было бы слишком жестоко.
27
По
Кодзима искал подходящую тему для разговора — какую-нибудь лёгкую, приятную, весёлую… Раньше у него в запасе всегда было полно таких тем, но сейчас почему-то ничего не приходило в голову. Всё, что несколько месяцев копилось у него на душе, оседая тяжкими пластами, вдруг стало таять.
Грустно… Ему стало невыносимо грустно.
За переездом была развилка — дорога раздваивалась.
— Нам направо, — нарушила молчание Ёсико.
Голос её тоже звучал необычно глухо.
Она чувствовала, как от касания горячей мужской руки в груди у неё словно закипал огромный, могучий гремящий вал, грозящий затопить всё вокруг.
Сейчас она не думала ни о чём. Два противоречивых желания боролись в её сердце: то ей хотелось, чтобы всё кончилось поскорее, то, наоборот, чтобы эти мгновения никогда не кончались.
Дорога ещё сузилась. Фонарей больше не было.
— Мы уже пришли. Может быть, зайдёте на минутку? — остановившись, предложила Ёсико.
Чуть склонив голову на плечо, она вопросительно взглянула на Кодзиму.
Длинная прядь чёрных волос легла полоской на её белый лоб.
— Спасибо, уже поздно… — сказал Кодзима.
Его глаза, излучавшие жар страсти, встретились с глазами Ёсико, горевшими таким же ненасытным огнём.
Кодзима взял её за руку, и Ёсико ощутила, как по всему телу разливается давно забытая волна пьянящего желания.
Она ждала — ждала, чтобы мужские руки обхватили и поддержали её, готовую обессиленно упасть в его объятия. Глаза Ёсико были открыты, но ей хотелось сейчас закрыть их — и будь что будет…
Но оказалось, что закрыть глаза пришлось не ей.
— Не надо. Сейчас нельзя… — прошептал Кодзима, крепко зажмурившись. — Спокойной ночи.
С этими словами сильная мужская рука ещё крепче сжала руку Ёсико — и отпустила. Кодзима повернулся, чтобы уйти.
— Господин Кодзима! — остановила его Ёсико.
— Да?
— Спасибо за сегодняшний вечер.
Слова сами по себе были не важны. Просто Ёсико хотела дать понять Кодзиме, что испытала сегодня минуты такого же всеобъемлющего счастья, как когда-то в ранней молодости.
— Нет, это я должен вас благодарить.
Кодзима некоторое время стоял в нерешительности. Сердце снова было в смятении.
— До свидания, — промолвил он, всё ещё не в силах совладать с собой. Чтобы хоть как-то отвлечься от своих чувств, поднял голову и посмотрел в небо. Вздохнул полной грудью.
В ясном небе сияло множество звёзд.
Тайфун развеял смог над городом, и безлунный небосвод напомнил Кодзиме, как он в детстве часто любовался несметными сонмами звёзд в горном краю Синсю [28] .
— Красиво! — сказала Ёсико, тоже подняв взор к небу.
Они ещё постояли вместе, глядя на звёзды.
28
Синсю — горная область в нынешней префектуре Нагано.