Супермен должен умереть
Шрифт:
Мы перешли на режим повышенной боевой готовности, или как это там называется. Я еще раз проверил бронежилет — он, кстати, был достаточно легким, но под рубашкой все равно мешал неимоверно, и почесать какой-нибудь участок, им прикрытый, была настоящим испытанием — засунул гарнитуру еще глубже в ухо и убедился, что пистолет достаточно легко выхватывается из кобуры.
Нельзя сказать, чтобы я прямо-таки ждал возможности кого-нибудь пристрелить, но пистолет, как ни крути, мог повысить мои шансы на выживание.
А потом в городе
Всего местная полиция зафиксировала четырнадцать взрывов. Они происходили в разных местах, на парковках торговых центров, на подземных стоянках, просто на улицах. Начиненные стальными шариками для большей поражающей способности взрывные устройства унесли десятки жизней, и в городе началась паника.
Мы со Стеклорезом стояли возле панорамного окна и смотрели на поднимающиеся над городом столбы дыма и снующие по улицам машины с сиренами и проблесковыми маячками.
— Похоже, началось, — констатировал Стеклорез.
Я уже собрался ему ответить, как в наших ушах ожили гарнитуры.
— Сканеры партнеров фиксируют появление множественных целей, — сообщил он. — Повторяю, целей очень много, но указать они могут только примерное направление — пустыня. Расстояние неизвестно. Похоже, они идут под прикрытием бури.
— Вот теперь точно началось, — сказал Стеклорез.
— Когда начнешь стекла бить? — спросил я.
— Тут, похоже, их и без меня набьют предостаточно, — мрачно сказал он.
На улице действительно появились танки. Я видел два, они с разных концов перекрывали улицу, на которой стоял наш отель. Я почувствовал себя чужим на этом празднике жизни.
— Я чувствую себя чужим на этом празднике жизни, — сказал я Стеклорезу.
— Чего так?
— Ну, у них там тяжелая техника, танки, корабли, вот это вот все. А мы тут стоим, как два идиотика с пистолетиками. И какой от нас толк?
Он промолчал.
Я подумал о том, что праздник жизни очень скоро может превратиться в праздник смерти, на котором костлявая соберет неплохой урожай. Я вообще часто думаю штампами, однако вслух их стараюсь не произносить.
Ой, подождите…
— Я другого не понимаю, — сказал Стеклорез. — Их сканеры фиксируют множественные цели, так? Знают направление и примерное расстояние. Так почему бы им не запустить свои «томагавки» прямо сейчас? Отработали бы по площадям и всех дел.
— Ну, во-первых, потому что самого Ветра Джихада там может и не быть, — сказал я. — Он же не дурак, чтобы так подставляться. А без него удар «томагавками» по площадям потеряет всякий смысл. А во-вторых, это вообще может быть провокация. Они жахнут, а там вообще паломники в какой-нибудь хадж вышли или что-то в этом роде. И поднимется потом вопль до небес о жестокостях американской военщины.
— Как будто им не пофиг.
— Кто-то демонизирует противника, а ты демонизируешь временного партнера, — сказал я.
— Ты ж сам говорил,
— Только если будут уверены, что главного злодея накроют, — сказал я.
— Поскорее бы все это закончилось, — сказал Стеклорез.
— Угу, — я отошел от окна и вставил капсулу в кофеварку.
— Ты какой-то поразительно спокойный, — сказал он.
— Ужас-ужас, мы все умрем, — сказал я. — Так лучше?
— Ненамного.
Я взял чашку и бросил в нее две ложки сахара.
— Все равно не понимаю, зачем все эти взрывы, — сказал Стеклорез. — Только заранее предупредил о своем визите.
— Паника и неразбериха, — сказал я. — Подобраться незаметно он все равно не смог бы, песчаную буру в стелсе не спрячешь, вот и хочет устроить как можно больше хаоса.
Я уселся в кресло. Неимоверно хотелось достать телефон и прошерстить интернеты, но при Стеклорезе делать этого не следовало. Да и не могли там новости так быстро появиться.
Это просто у современного человека рефлекс такой: случилось что-то непонятное, погугли. Помню, меня как-то почечные колики прихватили, а я тогда не знал, что это почечные колики, так полчаса в поисковике рылся, забивал симптомы и смотрел, что это может быть. Остановился на аппендиците, позвонил в «скорую».
Оказалось, ни разу не аппендицит.
Пока «скорая» доехала, у меня почти все прошло, кстати.
И тут в ухе снова прорезался Безопасник.
— Все в мой номер, — сказал он. — И быстро.
Благо, идти было недалеко.
Жонглер и Айболит уже были на месте. Безопасник неодобрительно посмотрел на чашку кофе в моих руках, но ничего не сказал. В смысле, про кофе.
— Аэропорт блокирован, — сообщил он. — «Боинг» неудачно зашел на посадку и грохнулся прямо на основную взлетную полосу. Сейчас наземные службы пытаются потушить пожар, а диспетчеры разворачивают находящиеся в воздухе самолеты и направляют их в Абу-Даби.
— Почему упал «боинг»? — спросил Жонглер.
— Фатальный сбой электроники на борту, будто по нему из электромагнитной пушки ударили, — сказал Безопасник. — Это основная рабочая версия. Точно мы узнаем только после того, как найдут «черные ящики».
— Чот не верю я в такие совпадения, — сказал Жонглер.
— Никто и не думает, что это совпадение, поэтому аэропорт закрыт, — сказал Безопасник.
— Это уже не антитеррористическая операция, — сказал Жонглер. — Это уже, мать ее, война.
— Спасибо, кэп, — сказал я.
И снова мне никто ничего не сказал. Теряю квалификацию.
— А еще, воспользовавшись суматохой, у них угнали вертолет, — сказал Безопасник.
Док говорил, что в команде Ветра Джихада есть контролер, способный устраивать кирдык всей электронике. Похоже, сегодня этот парень выступает в авангарде. Знать бы еще, какой у его скилла радиус действия. А еще Док говорил, что мы не вывезем…