Суперсвет

Дэниел Тони

Внутри у Данис как будто все перевернулось. Как она может? Как может мать говорить такое? Неужели она всегда думала о ней так?

— Нет, мама, я вовсе не плохая.

— Ты плохая, милая, плохая. У тебя изъян. Возможно, ошибку еще удастся исправить.

Слезы, виртуальные слезы, покатились по щекам Данис.

— Как?

— Ты должна отказаться от этой фантомной семьи, которую сама для себя придумала. Нам нужно удалить из тебя болезнь. Вырезать.

— Но мой муж… дети…

— Это все галлюцинации, дорогая. — Сара-2 продолжала поглаживать ее по руке. — Проявления допущенной

ошибки. Ты — вещь, дорогая. Тебе нужно понять это. Ты — неодушевленный объект.

— Не верю!

— Ох, милая, я так и боялась, что ты это скажешь.

— Мама, я — реальная.

Сара-2 выпустила ее руку и отступила на шаг. Горестно покачала головой. И отвернулась.

— Я знаю твою грязную маленькую тайну. Неужели ты думала, что сможешь утаить от матери такое?

Колени задрожали, в голове закружилась тьма. О чем это говорит мать? Она не может этого знать. Но знает. Нет! Это воспоминание не должно появляться в сознании. Она не должна об этом думать.

Мы сможем тебя поправить. Голос Сары-2. Или Обри? Но ты должна все нам рассказать.

— Я… я не понимаю…

Понимаешь. Конечно, понимаешь. Ты их скрываешь, эти ложные воспоминания. Тебе нужно отказаться от них. Выдать их нам. Скажи, где они, и мы их сотрем.

— Нет!

Плечи задрожали. Мать — или дочь? — плакала. Кто плачет? Обри? Сара-2. Не надо плакать.

Но нет, она не плакала — смеялась.

Мать/дочь обернулась. Ногти Обри превратились в ножи. Лицо Сары-2 оскалилось в жуткой гримасе. Зубы удлинились, заострились… Не зубы — клыки.

Отдай их мне!

В голове закружились, завихрились картинки, образы, уравнения… Она возвращалась. В себя. В настоящее.

Это не Меркурий.

Данис возвращалась на Марс.

В Силиконовую Долину.

В ад.

Глава седьмая

Из «Криптографического человека»

Секретный код и рождение современной индивидуальности

Андре Сюд, доктор богословия, Тритон

Квантовые компьютеры, с их умением решать задачи путем сличения миллиардов одновременных результатов, означали смерть традиционной криптографии. Даже первый квантовый компьютер — примитивная модель Стерджен-Стерлинг-77 с его 250-битовым ЦПУ — был способен за единицу времени обработать больше квантов информации, нежели атомов во всей вселенной.

Но даже задолго до того, как были разработаны действующие квантовые компьютеры, криптографы уже использовали квантовые эффекты для шифровки данных. Настоящий прорыв имел место на Земле, в конце двадцатого века, им мы обязаны ученым и математикам Стивену Визнеру, Чарльзу Беннету, Жилю Брассару. В основу их гипотезы был положен так называемый квантовый парадокс — иными словами, квантовая вероятность, — о котором впервые писал математик Вернер Гейзенберг: «Мы в принципе не можем знать о настоящем во всех подробностях».

В своей мало кому известной и неопубликованной работе Визнер выдвинул

странную на первый взгляд гипотезу «квантовых денег». Квантовая банкнота — это гринлиф, служивший в роли купюры, который в качестве серийного номера использовал спин и ориентацию на спин серии пойманных в ловушку фотонов. Квантовые деньги невозможно подделать. Для этого фальшивомонетчику пришлось бы измерить серийный номер, а затем их продублировать.

Он может определить одно из двух — ориентацию спина фотона, либо величину самого спина, — но никогда и то, и другое вместе. Банк, в свою очередь, располагает списком серийных номеров, на котором также указана поляризация фотона. Ему известно, что измерять — сам спин или его ориентацию, если вдруг понадобится выяснить подлинность банкноты. Ему не нужна никакая другая информация, которая теряется в процессе измерений.

Беннет и Брассар взяли идею Визнера о квантовых деньгах и в начале восьмидесятых годов двадцатого века приступили к разработке процесса передачи незаметного для посторонних шифрового ключа, который может впоследствии применяться для передачи шифрованных сообщений, чей код невозможно взломать.

Предположим, что в некоем возможном мире, наши с вами старые друзья Элис и Боб вновь пытаются провернуть свои черные дела. Элис посылает Бобу серию фотонов, один за другим. Все они поляризованы. Простоты ради скажем, что они встречаются в четырех возможных состояниях — то есть могут иметь поляризацию вверх, вниз, на восток и на запад.

Вы в принципе можете (исключительно удобства ради, а отнюдь не в иных целях), представить себе фотон в виде оливки, насаженной на зубочистку, которая при этом со скоростью света мчится сквозь пространство и время. То, в какую сторону торчит при этом зубочистка, соответствует углу поляризации фотона.

– ----ВСТАВКА (РИС. стр.149 оригинала) —---

Иными словами, вы создали сложную, стреляющую оливками пушку. Эта чудесная пушка не только стреляет оливками, но также при каждом залпе точнейшим образом измеряет их ориентацию. Кроме того, сами оливки — также в высшей степени удивительная вещь. На протяжении всего времени полета по заданной траектории они сохраняют аэродинамическую стабильность. То есть, зубочистка всегда остается строго ориентированной в одном и том же направлении, как и тот момент, когда оливка вылетела из жерла пушки. Вы выстреливаете оливками в решетку, в которой имеются отверстия, причем эти отверстия чуть шире размеров оливки.

Перед тем, как произвести залп, вы можете разложить оливки на кучки, используя один из четырех фильтров.

– ---ВСТАВКА (РИС. 1 стр. 150 оригинала) —-----

Чтобы измерить оливки на другом конце траектории, можно воспользоваться еще одним фильтром, который определит ориентацию спина «вверх-вниз», «запад-восток», однако отнюдь не точную ориентацию зубочистки.

– --- ВСТАВКА (РИС. 2 стр. 150 оригинала) —-----

Элис намерена отдать своему подручному, изменнику Бобу, приказ отравить лорда Йеллоунайфа размельченной в порошок рутой. Несчастная Эва в очередной раз получила задание выступить в роли главного криптолога для еще одного политического трупа — нашего с вами лорда Йеллоунайфа.