СУПОСТАТКА
Шрифт:
приблизилась. Притянув е к себе, вжался лицом в е животик и точно в
болезненном бреду зашептал:
– Хорошая моя и ты мой дивный корешок, я обязательно что-нибудь придумаю.
Чтобы все были живы. И проклюнешься ты росточком сыночек и пойдшь в рост и
станешь прекрасным древом и будет у тебя роскошная крона, много ветвей и
веточек и на каждой я оставлю свою печать, свой завет: Жить
мир светлым и разноголосым, пропитанный теплом и лаской, осиянный Любовью.
И никаким Эмам и супостаткам его не сломить, не разрушить…
Я проснулся в предутренний час, перед зорькой. Среда припала ко мне, крепко
обняв, точно и во сне боялась отлепиться от любого Мисааля, потерять его
насовсем. Сквозь е ресницы проступали слезинки.
Не плачь душа моя, теперь вс будет хорошо. Твой Мисааль проснулся
здоровым спокойным и безмерно счастливым. Потому что в его чудовищный сон,
подобный из нарезки неведомых тебе фильмов об Апокалипсисе, явилась
Наденька. Фантом, как ясная зорька. И указала Наденька верный путь, коим должен
ступать твой, Средушка, любый Мисааль. И ты рядышком как верная и ещ более
любая жена, половиночка.
Да, явившись в мой сон-кошмар Наденька-фантом разогнала все мои
сомнения, как угарный дым. И чтко указала Цель. И как я должен е достичь.
Предположения Максима, что всю кашу заварила Ритка, отчасти были верны.
«Безумный дровосек» срубил первую веточку и обронил каплю ядовитой желчи, от
которой древо стало болеть, произвольно роняя высохшие ветки. Метастазы
парши кольцами обхватывали ствол, душили его, пропитывали ядовитыми соками.
Только это случилось не в 50-х годах 20 столетия в Киргизии, как думал Максим, а
намного раньше и совершенно в другом месте. И сейчас мо единственно верное
решение - это оказаться там до прихода »безумного дровосека», упредить его,
остановить.
Максим сказал, что Наденька способна переместить только одного. Но он не
учл, что Наденька не просто «транспортное средство» работающее от сих до сих.
Это техника, компьютер, следовательно, е можно модернизировать. Иногда
79
достаточно увеличить источник энергии,
Наденьки была источником «бесхозная» энергия е хозяина. А если подсоединить
второго, третьего, четвртого? Увеличится объм энергии - увеличится и мощность
кпд.
Я сидел на крылечке. Медленно, слишком медленно светало. Мир, будто замер
затаив дыхание, устремив мириады глаз на меня с единственным вопросом: »Кому
быть живу? Кем буду в грядущем - мир без людей?»
Ко мне почти бесшумно приблизилась Раечка, села передо мной, удобно
разместив выпиравший живот, облегчнно выдохнув, посмотрела на меня
вопросительно. В е глазах буквально читалось: » Что с нами будет?»
Я дотянулся, ласково потрепал е ушко.
– Вс будет ладушки, Раечка. Извини, но мы переезжаем на Большую Землю, в
настоящий лес. Вот только нужно найти где-то медной проволоки. Стоп, а ты не
подскажешь, где-то у нас завалялся медный таз?…
Обнажила зубы в улыбке, радостно, будто домашняя кошка мяукнула.
Вспорхнуло е »мяу», рассыпалось эхом по лесу. И он встрепенулся, зашумел
листвой, добродушно загомонил, защебетали, зацвиркали пичужки: будут жить,
будут жить, будут жить…
А где-то нам на востоке за виднокраем облегчнно вздохнула Зорька, широко
и раскованно улыбнулась, окрасив щки румянцем, размашисто шагнула вперд.
Исполать новый день!
…А за сотню врст отсюда и за тысячи лет вперд на лесной лужайке так же
восхваляли лесные жители, но не приход, а завершение славного дня. Весело и
бодро журчала речушка, лишь на мгновение приостанавливалась, чтобы с
забавным удивлением глянуть на юную яблоньку, что застыла в заводи. Будто
отроковица торопливо шагнула в водицу, подобрав подол, а ветер озорник дунул,
сорвал с не платьице. И замерла девица, прикрыв срам руками-ветвями, не
решается шагнуть. Ярило с Зорькой вечерней уходили в свою опочивальню, и
тянулись за ними, сплетаясь, алая мантия и розовая фата.
Но вдруг вздрогнул воздух, понсся рябью на все четыре стороны. И замерли