Суррогаты
Шрифт:
— Вот так как-то… — серьёзно разозлился на них Азаровский, превращая БМД в машину смерти.
Достаточно направить её в колонну бронетехники и далеко "гастарбайтером" не уйти, их марш-бросок закончиться невдалеке от АЭС. И место для засады здесь удобное, если на то пошло. Но сообщения передать некому. Отсюда вывод: придётся самому покататься по округе, выжидая удобного случая. Да и в одиночку много дел не натворить, сам продолжил поиски брода на иную сторону берега. Точнее того места, где берег напоминал пляж и обязательно с иной стороны.
Беспокоиться по поводу диверсантов на противоположном берегу суррогаты не стали. Оно им надо, когда те больше не стремились донимать их. После артподготовки там никому не выжить — даже грызунам в своих норах с ходами уходившими порой на метровую глубину в грунт. Воронка на воронке. И люди ничем не защищены — лежали трупами на открытой местности и были как на ладони.
— Москаль… — тряхнул кто-то Тараса за одежду.
— Мини не брат… — отреагировал он мгновенно.
— Жив, хохол…
— Тю, бульбаш… — догадался капитан: его теребит за грудки майор.
— Угадал…
— Оставь мини… — требовал он от Азаровского дать ему возможность спокойно помереть.
Как Москаленко выжил после прямого попадания снаряда в "Гвоздику", и при этом не окончательно из ума — загадка. Не дурак, как ни крути — всё-таки капитан СБУ. Да и сам майор КГБ. Но с Валерой понятно всё — у него за плечами годы службы в боевых условиях, а вот Тарас даже на учениях не побывал ни разу — не воевал.
— Заговорённые мы с тобой…
— Кем и когда?
— Бабкой… — почему-то вспомнилась она Москаленко.
— Ты думаешь?
— Уверен…
— Веришь в сказки?
— Даже Гоголь писал не просто так от нечего делать! Из него фантаст как из Тимошенко — монашка!
— Ну, ты загнул…
— А сам, Валера, завернул… и нас сюда на верную погибель…
Москаленко огляделся, стараясь понять: выжил один или… оказался совершенно один и не в САУ, а за пределами. Похоже, его вышибло при взрыве. А как, и почему — ничего толком не помнил. Возможно, пытался сбежать, а его отбросило ударной волной, ударив в спину. Но тут же выяснилось значительно ниже. Сидеть он не мог — точнее присесть. Едва по своему обыкновению опёрся на пятую точку опоры, вскочил, как подстреленный в то самое место.
Азаровский только теперь углядел на нём порванные штаны со стороны ягодиц. Повалил соратника по несчастью на живот, навалившись сверху.
— Я ранен? — не унимался Москаленко.
— Ща разберусь, — уверил Азаровский.
— Ты чё задумал?! — уловил капитан на слух, как затрещала ткань у него со стороны срамного места при использовании майором клинка. Его лезвием он распорол ему штаны, оголив тылы.
— Не то, что подумал, а решил! Натурал я! И хватит об этом!
— Тебе проще говорить, чем мне! Это меня туда зацепило! И чем?
— Сказал уже — ща разберусь, — продолжил твердить майор. — Ты только не напрягайся —
— Я те не девочка, чтоб ты меня уламывал! Не на свидании!
— Тогда до свидания… — назначил его Валера Тарасу.
— Э, а ну стой! Да постой ты…
— Готов?
— К чему, Холера?
— Тому самому…
— А больно не будет?
— Обижаешь…
— Это ты — меня! И оскорбляешь!
— Да я ж сказал: не по этому делу!
— Ага, все вы! Особенно Бориска… Моисеев!
— А у самих Ондрий Данилко!
— Квиты… — пошёл на попятную Тарас.
— Ух ты… — не удержался от сарказма Азаровский, поведя себя озорно с Тарасом.
— Ну чё там у меня — и не так?
— Жопа…
— Как жопа! У тя что ли не такая?
— Не скажи… — продолжал отвлекать Азаровский Москаленко от того, чего собирался сделать, а непременно больно. — Я такой ещё ни разу не видел! Даже у бабы!
— В смысле?
— На тебе трусы повисли! Лежи и молчи! А и не шевелись…
Тарас оглянулся назад — себе за спину — насколько это ему позволила его шея, стараясь разглядеть то, что оголил ему майор.
— Да спокойно ты, краснозадая макака… Не крутись…
У Москаленко запеклась кровь на ягодицах. И что самое интересное — осколок, обнаруженный там у него Азаровским был зажат ими, а не торчал в них. Об него капитан и обрезался. Всего-то пустяк, а вогнал, пытаясь сесть. Вот если бы не спешил, ничего бы вообще не было.
— Расслабишься тут… — огрызнулся капитан. — Как же! Эти, блин, мать их, "гастарбайтеры" едва не поимели меня в противоестественной форме снарядом в зад…
— Ну так не попали, а чем — всего лишь обычным осколком…
Азаровский ухватился за него и аккуратно потянул на себя. Ягодицы Москаленко сморщились — он напряг мышцы.
— Нет, ты издеваешься… — не выдержал в свою очередь майор.
— Кто и над кем — сам надо мн-Ой… — вскрикнул Тарас.
— Вот и всё… — сунул ему Валера в качестве трофейного сувенира извлечённый осколок от снаряда выпущенного из САУ.
— А чё жопа болит? — не унимался капитан СБУ. — У меня там свербит?
— Почему-почему… — передразнил его майор. — Какой сам, такие и проблемы!
— Чё-чё?!
— Я говорю: мягкие ткани у тебя повреждены…
— В смысле? Только не говори мне про трусы!
— Кожа поцарапана в том самом месте.
— Это чё ж получается: я не смогу больше нормально по-о-ос…
— Т-с-с… — настоял Азаровский на тишине.
Рядом с ними послышались посторонние шорохи.
— Вот бы эти гады попались, — намеревался Москаленко отомстить им, собираясь отстрелить головы и непременно через задницы. Оставалось подобрать оружие с длинным стволом и огромной мушкой, дабы противник перед тем, как он его прикончит, испытал аналогичные ощущения тем местом, каким он сейчас. — Я выбью из них дурь! Вобью дерьмо в мозги! Хотя, глядя на них, складывается такое ощущение: они и так там находятся у них!