Сущность зла
Шрифт:
– Негерметично, – заметил Мелроуз. – Он обошел босса сзади и поправил завязки. – Как теперь?
Баррис махнул рукой и что-то ответил. Однако никто ни слова не разобрал. Только глухой ропот сквозь непроницаемый пластик.
Мелроуз улыбнулся и подмигнул Дине:
– Вот это уже полная герметизация!
Баррис шагнул вперед и сделал еще одну попытку заговорить. Маска помутнела и капюшон стал раздуваться, как у разгневанной кобры, издавая шипение.
– Что вы, ни в коем случае! – замахал руками
Баррис скрестил руки на груди и недовольно пробормотал что-то.
– Сейчас я буду там, – доктор натянул капюшон на голову. – Подождите меня у второго шлюза.
Баррис зашаркал туда, волоча за собой неуклюжее шелестящее одеяние, как гном, одевшийся в человеческие обноски.
– Заметное улучшение, – сказала Дина. – Это один из тех дефективных?
Мелроуз кивнул. Дина усмехнулась:
– И что же странного, что нам все время приходится носить эти дурацкие маски?
Ответ Мелроуза сопровождался тоскливым пожиманием плеч:
– Что странного, что нам приходиться оберегать жизнь этого несчастного существа, находящегося там? Ведь если босс не получит от него то, что ему надо, боюсь, подопытному придется закончить жизнь на вивисекционном столе.
– Какой подонок, – прошептала Дина, бросая осторожный взгляд в сторону дверей второго шлюза.
– Исследования, если вы понимаете, о чем я говорю, затянутся, вполголоса пробормотал Мелроуз. – Этим надо воспользоваться и просмотреть данные, которые собираются в инфоцентре. Хорошо бы получить к ним доступ.
– Я это уже сделала, шеф, – призналась Дина.
– Умница. Может быть, удастся устроить утечку информации в прессу, если получится на время вывести босса из игры.
– Но вы же говорили, что арколианец добровольно согласился участвовать в экспериментах.
– Проблема состоит в том, чтобы посланник потом подтвердил эту версию. – Мелроуз надел маску и стал ничем не отличим от Барриса и остальных людей в лаборатории.
– Кстати, – послышалось из-за незакрепленной маски – с кем мы имеем дело, Дина? Это он или она?
Она пожала плечами:
– Нам пока не удалось определить пол. Судя по внешним признакам, никаких отчетливо выраженных гениталий, а назначение тех наружных органов, которые удалось найти, пока не выяснено. Поскольку существуют различные типы арколианцев, наш гость может и не иметь пола. Тогда это действительно «оно».
Мелроуз опять посмотрел на мониторы. Странный, загадочный глаз. Необычный глаз с двумя зрачками, смаргивая, смотрел на людей в операционной.
– Да, действительно, «оно». Бедняга, не повезло тебе.
– Удачи, – сказала Дина, когда Мелроуз закрепил маску и направился в сторону второго шлюза. Он показал ей большой палец и
– Это как заноза в заднице, – сказал Баррис, когда воздух засвистел внутри шлюза.
– Простите, – сказал Мелроуз. – Я не понял.
Баррис сделал вульгарный жест.
Оба приблизились к столу. Один из работников института взял со столика с инструментами, который подкатили на колесиках, планшет с данными. В резиновой перчатке, натянутой поверх костюма, вместо ручки дрожал скальпель.
Мелроуз положил руку на плечо лаборанта:
– Расскажите, что нам известно о нашем госте, Рэг.
– Известно не так много, – замялся Рэг. – Пульповая масса, которую вы видите в центре груди, является коммуникативным аппаратом. Этот аппарат синтезирует запахи, вкусовые ощущения и производит пробы воздуха для создания новых комбинаций. Крапчато-розовая и голубая ткань, которую вы видите далее в наружных кожных покровах – аналог наших легких. Как и наши легкие, оно способствует усвоению газов в кровь.
– Неплохо, – сказал Мелроуз. – Вы заметно продвинулись.
– Остальное, – поспешил разочаровать его Рэг, – как обычно, замеры. Сто семь сантиметров роста, если признать его прямоходящим, вес – пятьдесят три килограмма. Большинство этой массы, как мы предполагаем, является внешней оболочкой. Из чего следует, что наш друг обладает чрезвычайно развитой мускулатурой, расположенной под этим хитиновым панцирем.
Баррис громко пробубнил что-то в маску. Разобрать можно было только отдельные звуки. Мелроуз махнул рукой:
– Нет, – сказал он. – А вот этого не надо.
Баррис топнул ногой и заявил:
– Я знаю, что делаю. Это, в конце концов, моя лаборатория, – но маска снова запотела, и из щели вырывались только свист, хрип и нечленораздельные звуки. Мелроуз обменялся взглядом с Рэгом, и тот отвернутся, чтобы скрыть смех. За окном было видно, как Дина закрыла лицо ладонями, и плечи ее затряслись. Баррис побагровел, стал кричать еще громче, и воздух из маски стал вырываться с еще большим свистом. Так бы этот беспорядок продолжался и дальше, и не последовало ни единого членораздельного звука, как вдруг с операционного стола послышался хрип и щелканье, в котором можно было разобрать слова:
– Я понял, – сказало «оно».
Все люди в комнате моментально замерли.
– Нет причины демонстрировать замешательство, – сказал обеспокоенный арколианец. – Я понимаю, что Разумные А-формы гостеприимны ко множеству видов колониальных бактерий и заставляют выгонять газовую секрецию этих бактерий самым отвратительным, как им представляется, образом. Это общее условие, и я научился пренебрегать бессознательным посланием, переносимым побочными запахами.
Комната наполнилась приглушенным смехом.