Сувениры Тьмы
Шрифт:
Здание состоит из двух корпусов. Главный по форме напоминает звезду. От него отходит шесть крыльев, соединенных трехэтажными переходами. Корпус венчает диковинная трехуровневая крыша.
Второй корпус был задуман как офтальмологический. Там также находились морг и крематорий.
После внезапного прекращения строительства недоделанную больницу некоторое время охраняли военные. Объект значился как стратегически важный. Но немного позже охрану сняли.
Здание, однако, пустовало недолго. Его обжила сатанинская секта "Немостор". Сектанты обустроили место для сборищ в подвале, куда не попадал ни один лучик солнечного света. Все любопытные, забредавшие в логово сатанистов — будь то бродяги, маленькие дети, или выгуливавшие
Действие опасной секты и постоянные ритуальные убийства в стенах заброшенного здания не остались незамеченными. Вскоре об этом стало известно правоохранительным органам.
Апартаменты верхушки "Немостора", в которых стоял даже генератор электрического напряжения, располагались в широком тоннеле, соединявшем главный и офтальмологический корпуса. Легенда гласит, что во время очередной сходки сатанистов была проведена операция по уничтожению секты. Якобы вооруженные отряды омоновцев окружили культистов и, открыв огонь, загнали их в глубь тоннеля, после чего взорвали оба входа, отрезав дорогу к отступлению. От взрыва тоннель затопило, и замурованные в нем сатанисты утонули. Их останки, по слухам, находятся там до сих пор. Но место входа в затопленный тоннель сегодня никому не известно. Человек, который показал его бойцам ОМОНа, перед операцией бесследно исчез.
Такова наиболее распространенная версия истории места, куда декабрьским днем девяносто пятого года приехали Глеб Юрасов и Платон Трелковский.
Свою фамилию Платон назвал Глебу по дороге в больницу — ехать туда пришлось сначала в метро, до конечной станции, а после — на автобусе.
— Мне, в определенном смысле, повезло, — добавил при этом "металлист". — Хотя это, конечно, как посмотреть…
Смысла этой фразы Юрасов не уловил, а в подробности вдаваться не стал.
— Слушай, ты сегодня спиртное не употреблял? — спросил Платон, когда они вошли в одно из бесчисленных захламленных помещений, в котором каким-то чудом сохранилась входная дверь.
— Нет. Не имею привычки заниматься этим с утра.
— Вот и славно. Значит, не будет повода списать увиденное на свое нетрезвое состояние, — промурлыкал Трелковский. — Отойди чуть в сторону, я закрою дверь.
Платон достал из кармана связку ключей и запер комнату изнутри, оставив позади слабый свет, проникавший в недостроенную больницу сквозь пустые глазницы окон. Темнота ударила по глазам и сделала их бесполезными. "А откуда у него ключики-то? — запоздало подумалось Глебу. — Ох, непростой человечек. А ну, как он меня сейчас каким-нибудь жертвенным серпом по горлу полоснет?". До паники было далеко, но на всякий случай Глеб отошел как можно дальше от места, где стоял Платон, и весь обратился в слух.
— Глеб, у тебя зажигалка есть? — раздалось из темноты.
— Есть.
— Зажги, пожалуйста. И подержи огонь, сколько можно.
Юрасов вытащил из кармана бензиновую Zippo. Язычок пламени выхватил из непроглядной тьмы лицо Трелковского и смутные очертания его фигуры.
— А теперь — смотри, — сказал Платон, протягивая левую руку по направлению к Глебу.
Оранжевый огонек вдруг вытянулся в струйку, которая потекла по воздуху к ладони Платона. От неожиданности Глеб выронил зажигалку, но магический — назвать его как-то иначе язык не повернулся бы — процесс продолжился. Огненная змейка весело кружилась вокруг кисти Трелковского. В следующий миг Платон взмахнул рукой, и пылающий круг, увеличившись в размерах раз в двадцать, взвился под потолок. Пять оранжевых лучей прорезали внутреннее пространство кольца, образовав перевернутую пентаграмму. В эту секунду Юрасов понял, что имеет дело далеко не с белым магом.
— Ну что? — голос Платона зазвучал так, точно был усилен динамиком. —
— Давай уйдем отсюда, — пробормотал Глеб. — Что-то здесь душновато.
С тех пор он не раз мысленно возвращался к тому эпизоду в закутке заброшенной больницы. Глеб больше не видел никаких чудес, хотя и мог бы попросить Платона показать ему еще что-нибудь. Трелковский не отказался бы — он, в отличие от упомянутых по пути с Валдая "собратьев по цеху", вовсе не считал нужным скрывать свои способности. За это, кстати, и расплачивался — тайный магический мир, который Платон стремился сделать более явным, отнюдь не был заинтересован в полном слиянии с миром простых людей.
Чудес не видел — но многое о них узнал. Глеб начал изучать историю и теорию магии — нужные книги подсказывал все тот же Платон — и скоро понял, что окружающая действительность на самом деле далеко не такова, какой виделась ему прежде.
Понял он и еще кое-что. "Раз уж магия существует — почему бы мне не использовать ее в бизнесе?", — решил однажды Юрасов. Но самому взяться за изучение волшебства ему было боязно. Нужно было найти помощника среди состоявшихся магов. Платон, как вольный ветер, мотавшийся по стране, на эту роль не годился — ему Глеб даже не стал ничего предлагать. В конце концов ему удалось разыскать сразу двоих нужных людей. Да не где-нибудь в отдалении, а в родном Подрайске. Время от времени эти маги оказывали Юрасову услуги, необходимые для развития его бизнеса. Этим, а вовсе не каким-то феноменальным везением, объяснялся фантастический взлет Глебовой фирмы.
Именно на их помощь уповал сейчас Глеб, глядя в горящие злобным торжеством красные глаза гадкого элементера Гниздры. Но для того, чтоб осуществить все именно так, как нужно, ему придется пойти на весьма серьезный конфликт с органами правопорядка. Решить проблему, передавая информацию через адвоката, никак не вышло бы — у Глеба просто не было столько времени. Его элементарно упекут в тюрьму раньше, чем он сумеет что-либо доказать.
А доказывать предстояло многое. Это ж сколько надо потратить времени и сил, чтоб убедить российских ментов в существовании элементеров и в том, что жуткое убийство Аллы Юрасовой совершил, подчинив сознание ее мужа, один из них! Ситуация грозила обернуться прецедентом, какого еще не знала известная современным людям история. "Похоже, Платоша, — подумал, Глеб, — твоя мечта скоро сбудется. Это, конечно, если у меня все получится".
— Ну, чего молчишь? — хрюкнул с пола элементер. — Будто спермы в рот набрал.
— Все, изыди, мразь! — Глеб погрозил уродцу кулаком. — Ты мне надоел.
— Ну, как знаешь, — Гниздра начал развоплощаться, оборачиваясь тем же облачком зеленоватого тумана, которым был, когда только появился в камере. — Я обязательно навещу тебя немного позже. Когда мы будем на одном уровне, — элементер опять намекнул на лежание под нарами.
Омерзительная харя исчезла. Туман пополз к вентиляционному отверстию, в котором и пропал. Вместе с ним пропала и дикая вонь. Юрасов с облегчением вздохнул.
"Надо выбираться отсюда", — в который раз уже подумал Глеб. Только теперь мысли его приняли совершенно иной оборот. И слово "выбираться" подразумевало сейчас не возможность освобождения под залог или еще какой-нибудь юридический способ, а самый настоящий побег. Чтобы одержать верх в такой игре, нужно все время быть на сто шагов впереди соперников. Чего, разумеется, не сделаешь, сидя под особым контролем в "сырой темнице" городского изолятора.
Представление о том, как сбежать из мест лишения свободы, у Глеба было такое же, как и о жизни в этих местах — почерпнутое из книг, фильмов и газетных статей. Правда, немалую часть этих сценариев можно было довольно просто воплотить в реальность. Например — симуляцию приступа эпилепсии с последующим нападением на охранника. Взгляд Юрасова упал на лежавший рядом с умывальником кусок мыла…