Суворов
Шрифт:
(2) Атака в средину невыгодна, разве конница хорошо рубить будет, а иначе самих сожмут.
(3) Атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армией заходить тяжело.
Баталия в поле: линией против регулярных, каре против басурман… Есть безбожные, ветреные, сумасбродные французишки. Они воюют на немцев и иных колоннами. Если бы нам случилось против них — то надобно их бить колоннами же!
Помни: отрезывать! Тут сподручнее коннице. В Праге отрезала пехота, да тут были тройные и большие окопы и целая крепость — для того атаковали колоннами.
Штурм
Стрелки, очищай колонны, стреляй по головам! Колонны, лети через стены на вал, скалывай! На валу вытягивай линию! Караул к пороховым погребам! Отворяй ворота коннице!
Неприятель бежит в город — его пушки обороти по нему. Стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо! Недосуг за этим ходить. Приказ — спускайся в город, режь неприятеля на улицах! Конница, руби! В дома не ходи. Бей на площадях. Штурмуй, где неприятель засел. Занимай площадь, ставь главный караул. Расставляй вмиг пикеты к воротам, погребам, магазинам!
Неприятель сдался? — Пощада!…
Три воинские искусства. Первое — глазомер, как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить. Второе — быстрота… Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст… Вдруг мы на него как снег на голову! Закружится у него голова! Атакуй, с чем пришел, чем Бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура! Чудеса творят братцы!…
Третье — натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе много людей гибнет: у неприятеля те же руки. Да русского штыка не знает!
Вытяни линию — тотчас атакуй холодным ружьем! Недосуг вытягивать линию — выдвижение из закрытого или тесного места — коли, пехота, в штыки!… Обыкновенно конница врубается прежде, пехота за ней бежит. Только везде строй!… В окончательной победе: конница, руби, гони! Конница займется — пехота не отстанет. В двух шеренгах сила, в трех — полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает!…
Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок, коли засорился. Голод — лучшее лекарство. Кто не бережет людей — офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки; да и самому палочки, кто себя не бережет!… В горячке ничего не ешь, хоть до двенадцати дней. А пей солдатский квас: то и лекарство. А в лихорадке не пей, не ешь. Штраф — за что себя не берег?!
Богадельни: первый день мягкая постель, второй день французская похлебка, третий день ее братец гроб к себе тащит. Один умирает, а десять товарищей хлебают его смертный дых… Хоть без лазарета и вовсе быть нельзя. Тут не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть где купить сверх своих, и на прочие выгоды без прихотей.
Да все это неважно! Мы умеем себя беречь. Где умирает от ста один человек, а у нас и от пятисот в месяц меньше умирает. Здоровому — воздух, еда, питье. Больному же — воздух, питье!
Богатыри! Неприятель от нас дрожит.
Да есть неприятель больше и богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, лукавка,
Солдату надлежит быть здоровым, храбрым, твердым, решительным, правдивым, благочестивым. Молись Богу! От него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит, он нам генерал!
Ученье свет, неученье тьма. Дело мастера боится. И крестьянин — не умеет сохой владеть — хлеб не родится. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех, давай нам шесть! Давай нам десять на одного! Всех побьем, повалим, в полон возьмем!…
Вот, братцы, воинское обучение! Господа офицеры! Какой восторг!
По окончании этого разговора фельдмаршал сам командует: К паролю!… На караул!… Потом громогласно говорит:
Субординация — послушание. Экзерциция — обучение. Дисциплина. Ордер воинский — порядок воинский. Чистота. Здоровье. Опрятность. Бодрость. Смелость. Храбрость. Победа!
Слава, слава, слава!
РАЗРЫВ С ИМПЕРАТОРОМ
Этого победительного восторга, этого торжества духа Павел I просто не способен был понять. «Поздравляю с Новым годом и зову приехать к Москве к коронации, если тебе можно, — писал император Суворову 15 декабря 1796 г. — Прощай, не забывай старых друзей. Павел». И небрежная приписка: «Приведи своих в мой порядок пожалуй» (Д III. 575). Иными словами — откажись от дела всей жизни, забудь свою «Науку побеждать». Полагая, что фельдмаршал все беспрекословно выполнит, Павел 17 декабря распорядился назначить его шефом Суздальского полка. Но 20-го действие этого указа остановил (Д III. 576, 577). События развивались стремительно.
29-го Суворов доложил, что будет проводить переформирование своих полков по новым Павловским штатам. И в тот же день написал душераздирающее письмо своему другу Хвостову о неприятии Павловских реформ. «Обширность России, далеко от зрения государя, того дозволить не может», и позорно, и опасно… Французы взяли лучшее от нас, мы теряем, они бьют немцев, от скуки будут бить русских, как немцев! Я далеко зашел, но подозрение — мать премудрости» (Д III. 580, 581). Суворов сразу увидал в Павловских реформах Аустерлиц и пожар Москвы 1812 г….
По поводу кавалерийского устава он 30 декабря написал, что по нему гусары «эскадронную службу забудут. О казаках ничего не сказано: слышно, что они пойдут на Дон и пр., их службу забудут; уподобятся крестьянам» (Д III. 583). 2 января — «буря мыслей»: потеря Украины, захват Лифляндии Пруссией, «претензия шведов» на Прибалтику, реванш Турции. Русские войска уходят вглубь страны. У князя Волконского было 60 тысяч, остался полк. «Солдаты, сколько не веселю, унылы». Фельдмаршалов без заслуг полно (Павел I пожаловал этим чином сразу семерых!). Власти у Суворова как у подполковника. «Со дня на день умираю» (Д III. 583).