Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
Изредка на пути встречались другие странники — мимо нас проскакал отряд лучников, спешащих куда-то на север, протарахтела карета с окнами, задрапированными тёмными шторами. Проезжали и одиночки — они прямо на ходу перекидывались новостями и обмениваясь мелкими товарами с нашими обозниками.
Караван останавливался исключительно на короткие обеды, которые состояли из немудрёного сухпайка — куска сала или вяленого мяса с хлебом, — и для позднего ужина с ночёвкой.
Хотелось бы сказать, что время тянулось однообразно. Ан нет! Присутствие мага не давало расслабиться ни
Через несколько дней привычный ландшафт изменился — появились лысые холмы, дорога сузилась и начала петлять между ними. Дождь прекратился, зато на смену ему пришёл холодный ветер, от которого приходилось прятаться под полотном моих соседей, благо ткань оказалась два в одном — непромокаемой и вполне тёплой.
Галка не меньше двух раз в день рассказывала историю про Тёмного принца. В итоге глупая сказка надоела мне до чёртиков, но Лиска больше ничего не хотела слушать, и потому приходилось терпеть.
Григд, которому стало хуже, почти всё время спал. Теперь я частенько ходила в лесок с Галкой и её дочкой — Галка сама предложила составить им компанию. Хэч каждый раз морщился, наблюдая, как мы направляемся «по неотложному делу», но шёл за нами и молча ставил какую-то магическую защиту. А Галка каждый раз заливалась краской и многословно благодарила мага, после чего обращалась ко мне, мечтательно закатывая глаза:
— Охохонюшки, Эвочка! Вот это ж любовь, а! Глянь, как тебе свезло! Кто бы и меня так побаловал.
И воровато огладывалась в сторону телеги, в которой, тяжело дыша, лежал её бледный как смерть муж.
Вот так весело и задорно проходило наше путешествие.
Ночью я всегда крепко спала, потому что ложились мы поздно, а вставали сразу после рассвета — в сумме получалось не больше шести часов сна. И если остальные активно догонялись в дороге, гуляя по волшебным тропам Морфея, то мне мешало присутствие Хэча, физически ощутимое даже на расстоянии.
Но вот однажды, спустя приблизительно две недели я увидела сон.
Будто стою возле шатра, в котором ночует богатый купец из Мригуса… Полотно, почему-то не парчовое, а полупрозрачное, беззвучно колышется на ветру…
Вокруг ни души, лишь густая дымка стелется по траве, молочной рекой вьётся между деревьями, ласковой кошкой трётся о замёрзшие щиколотки, то и дело взвиваясь до самых колен…
Из шатра выходит женщина…
Высокая, статная. Длинные седые волосы свисают безжизненной паклей. Лицо, когда-то безусловно красивое, дышащее энергией и жизнью, высохло и подурнело. Она останавливается рядом, почти вплотную — мерцающее белое платье с длинными расклёшенными рукавами развевается на манер флага, задевая меня шелковистыми краями. Печальные, глубоко запавшие глаза, смотрят с тоской и отчаянной надеждой.
А затем женщина поднимает тонюсенькую веточку-руку, жестом зовёт за собой и величественно плывёт в темноту леса…
Я иду следом. Вернее, тоже плыву в туманной дымке, не переставляя
В какой-то момент мы оказываемся на просторной поляне… Здесь чуть светлее, чем в ночном лесу. Женщина вычерчивает рукой замысловатый символ, и в центре поляны вспыхивает хоровод из серебристых рун, которые висят прямо в воздухе, беспрестанно вращаясь вокруг своей оси.
Женщина взмахивает руками, и каждая руна испускает ослепительно-яркий луч, а в образовавшемся пятне света появляется абсолютно чёрный конь… Его неестественно-красные, горящие глаза бешено вращаются. Он звонко ржёт, показывая острые чёрные зубы, встаёт на дыбы, рвётся покинуть колдовской круг…
Но тщетно… Женщина выводит кистью правой руки ещё один знак — и всё исчезает…
А я просыпаюсь. Но не как положено, в тёплой телеге рядом с Галкой, а стоя босиком по колено в мокрой траве, в кромешной тьме ночного леса.
Приехали.
Вообще-то, я никогда не был лунатиком. И за Айрис, в тело которой вселилась, не наблюдалось этой неприятной проблемы. Что же произошло? И, главное, как искать дорогу назад?
Шок был столь велик, что я даже испугаться забыла. Так и стояла на месте, озираясь по сторонам, в надежде заметить свет от одного из обозных костров — мы каждую ночь зажигали не меньше десяти штук, и специальный костровой усердно поддерживал живительный огонь до самого утра.
Нигде и ничего…
Темнота и мёртвая тишина.
Постояв несколько минут безжизненным столбом, я вдруг почувствовала, как где-то внутри с тихим звоном завибрировала тоненькая ниточка мягкой, податливой энергии. Едва ощутимая, она казалась оплотом защиты и спокойствия и манила идти вперёд. Я мысленно взялась за эту ниточку и пошла, чувствуя себя Тесеем, ищущим выход из лабиринта.
Собственно, тёмный лес и был лабиринтом. Жутким, безмолвным. Вместо деревьев и кустов из земли торчали злобные великаны и карлики. Всюду чудились притаившиеся монстры, жаждущие моей крови, и потому от любого, мало-мальского звука, будь то шелест в траве, гуканье ночной птицы или жалобный скрип веток, шевелящихся на ветру, я шарахалась, мотаясь из стороны в сторону, как пьяная. Ноги нещадно кололи еловые иголки и шишки, от холода зуб на зуб не попадал, но я шла вперёд просто потому, что ничего не делать было куда страшнее…
Наконец, ночь, вволю насмеявшись над невезучей путницей, уступила место предрассветным сумеркам. Ветер стих, деревья и кусты вернули истинный облик, а по земле пополз утренний туман, точно такой же, как во сне. От повысившейся влажности воздух пропитался ароматом смолы и душистых цветов.
Меж тем тоненькая нить энергии становилась всё ощутимее, и когда первые солнечные лучи побежали по листьям и траве, заиграли всеми цветами радуги в блестящих каплях росы, впереди послышалось громкое ржание. Затем из-за деревьев выскочил чёрный конь. Испугавшись, я отпрянула в сторону, а в следующее мгновение попала в надёжные объятия Хэча и разрыдалась от облегчения и запоздалого понимания, как удачно проскочила по самому краю пропасти.