Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
— Нет! Я так не полечу! — запротестовала, пытаясь перевернуться в другую сторону, но мои неуклюжие трепыхания были курам на смех.
Губы мужчины дрогнули в улыбке. Он вскочил в седло, развернул меня лицом к себе — молодец, понял, что я боюсь смотреть вперёд, — и сразу же направил коня к краю скалы. Я в ужасе уткнулась в грудь мага и зажмурилась, а в следующее мгновение ветер засвистел в ушах и внутри всё оборвалось от мощного прыжка, который перешёл в плавный полёт.
Привыкла на удивление быстро, но глаза решилась открыть лишь спустя пару минут как раз для того, чтобы увидеть, как на вершине горы вспыхнула
— Хэч, он здесь!
— Знаю, — сухо ответил мужчина, не оглядываясь, — пока он ничего не сделает. Но, полагаю, брат передвигается по Загранью с помощью сети личных порталов и может прибыть на место первым.
Из-за грязно-сизых туч вышла луна, такая же унылая и безжизненная, как горы и поля, над которыми мы пролетали, и осветила решительно-сосредоточенное лицо мага. Я глянула вниз — всё вокруг казалось выцветшими, истлевшими останками некогда прекрасного места. Пахло пересушенной луговой травой — её приторный запах буквально въелся в нос.
— А почему твой брат не остался со своей возлюбленной? Ведь мёртвые живут где-то здесь, а ты говорил, что он стал наполовину мёртвым.
— Он был бы рад, но найти её невозможно. Потерпи немного, и ты увидишь, что представляют собой живущие после смерти.
— И даже магическая связь не помогла бы?
— Даже она.
— И при этом магический луч не исчезает?
— Именно так.
В этот момент далеко внизу проплывало озеро, вода которого была чернее самого глубокого чёрного цвета, и сейчас глаза мага казались живым воплощением этого озера, а его голос звучал так холодно, что я поняла — расспросы лучше отложить…
Некоторое время мы летели молча, наблюдая всё тот же безликий пейзаж, по широкой дуге обогнули мерно вращающееся двойное торнадо, и в какой-то момент внизу показались очертания города. Большого, протяжённого на многие километры — с высохшими парками, домиками, улицами, площадями… Но всё было кукольно-бесцветным и жутким, а длинные дорожки фонарей, исправно освещающие это безобразие, выглядели неуместно. Как дорогие орхидеи на заброшенном скотомогильнике.
— Почему здесь так? — спросила, сглатывая подкативший к горлу комок.
— Как — так?
— Словно кто-то убил живой город.
— Это город мёртвых, Эви. Я никогда не слышал, чтобы Загранье выглядело иначе.
Без устали работая мощными крыльями, Банзо заломил крутой вираж, спустился ниже, и я увидела, наконец, жителей Загранья. Они бродили по улицам полупрозрачными бесформенными пятнами, натыкаясь друг на друга, на стены домов, на деревья… И выли… Безостановочно, монотонно, на одной ноте. Едва моих ушей коснулся их жуткий вой, из глаз потекли слёзы — столько боли и тоски слышалось в этом отвратительном звуке. Хэч, разумеется, не заплакал, но по твёрдо сжатым губам было видно, что и ему неприятно происходящее внизу.
Нет… Лучше полное исчезновение, чем вечное существование в таком виде.
Пролетев сквозь гигантскую арку, мы приземлились перед монументальным сооружением, которое по высоте не уступало земным небоскрёбам, а по красоте могло соперничать с Висячими садами Семирамиды.
— Это храм Загранья, — сообщил Хэч, — когда-то здесь находился единственный портальный камень, который ведёт в Сердце.
Десятиметровые, не меньше, двери были открыты нараспашку. Внутри безразмерного холла поселился дух разрухи и скорби. Шагая рядом с напряжённым Хэчем, я никак не могла отделаться от неприятного чувства, что ничего не получится. Мы или не найдём портал, или не сумеем его запустить.
В третьем по счёту зале, пустом и круглом, как тарелка, стены подпирали массивные колонны, а по центру красовался освещённый откуда-то сверху пьедестал.
— Здесь, — тихо сказал Хэч, и мы встали на камень.
На всякий случай маг снова держал меня на весу, но чуда не произошло. Портал не сработал.
— Не выходит? — язвительный голос рассыпался многократно усиленным эхом, — Я предусмотрителен, брат. Вам не удастся уйти, не отдав того, что принадлежит мне.
У входа в зал, притулившись спиной к стене, стоял довольно скалящийся Сатар.
Глава 20
Брат Хэча выглядел так же, как когда-то во дворце на смотринах невест, и сейчас в его глазах светилась абсолютная уверенность в собственной победе. Он не стал предупреждать об атаке — из мраморного пола сразу полезли сотни огромных, мерзко изгибающихся чёрных рук. До нас они не добрались, но лишь потому, что Хэч успел поставить ослепительно яркий кокон.
— Хм… В Загранье использование тьмы для тебя чревато, но Свет по-прежнему активен, — с некоторым удивлением констатировал Сатар, увидев магию брата, — что же, сперва поговорим, — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Я смотрю, ты так и не поимел девчонку. Всегда отличался несгибаемой волей… Зря. Теперь убьёшь её своей рукой. Вернее, я убью её твоей рукой.
Я подняла глаза на Хэча. Его лицо было спокойным, недюжинное напряжение выдавали только крепко сжатые челюсти да то, с какой силой он сжимал мою руку.
— Видишь ли, — оторвавшись от стены, Сатар направился в нашу сторону, — я уже не могу ни убить её, ни оприходовать. Впрочем, от ночи с этой красоткой не отказался бы. Согласна, дитя? Я сделаю тебе приятно. Ну, ты ведь помнишь…
Он подмигнул и облапал меня с ног до головы похабным взглядом, но я лишь крепче прижалась к Хэчу. Его сумасшедший братец деланно–разочарованно вздохнул.
— Зря отказываешься. И не стоит так смотреть, дитя. Твоя ненависть даже чихнуть не заставит. В общем, Эридан, сам знаешь, иных решений нет. Хотя… — он остановился, в глазах мелькнул похотливый интерес, — я готов посмотреть на акт вашей любви. Хочешь спасти возлюбленную? Обещаю, что после отпущу её.
Принц скрипнул зубами.
— Если ты объединишь Загранье с Сердцем и Завесью, никто не выживет.
— Глупости! — воскликнул Сатар, мгновенно раздражаясь, — вы все ошибаетесь! Напротив, мёртвые оживут, и мы будем жить вечно! Ты готов оставить наших близких страдать в Загранье, а я о них забочусь! Я забочусь обо всех. Подумай! И твоя девочка не останется одна. Ты тоже вернёшься! Возможно, не сразу, но вернёшься!