Суженая для Темного. Попаданка из пророчества
Шрифт:
И наш гид побежал дальше по своим делам. Как он умудрялся на такой скорости не ронять на землю пирожки — ума не приложу!
— Удачно, — пробормотал Хэч, будто разговаривая сам с собой, — площадь Тёмного принца — то, что нужно. Идём, Эви.
Н-да… То есть он хочет узнать, кто живёт в доме номер двенадцать? В том самом доме, о котором я по глупости рассказала бог знает, сколько веков назад?
— Хэч, я не хочу есть…
Да что же такое! По-прежнему не могу говорить про себя, как про Айрис.
— Я понял, — мягко ответил маг, — Но ты хочешь пить. Я поем,
Ну, ладно. Меня и впрямь мучила жажда.
В «Счастливой подкове» я не рассматривала ни интерьер, ни посетителей. Сидела, как на иголках — переживала, что случится, когда мы найдём двенадцатый дом. Хэч же неторопливо съел какое-то несусветное количество блюд, объяснив это тем, что после магических всплесков полезно хорошенько подкрепиться. Мне бы тоже не мешало, но из-за волнения я смогла съесть только парочку пирожных с фруктами и взбитыми сливками в виде розочек, да и то лишь потому, что они были безумно красивыми.
На улицу вышли, когда начали сгущаться сумерки.
— Нам нужен дом номер двенадцать, — объявил Хэч, подтвердив мои худшие опасения.
«Нам»… Хм, интересно…
Мы обошли площадь Тёмного принца три раза, но дом номер двенадцать как сквозь землю провалился. И вообще, в нумерации не было никакой логики и порядка — возле «Счастливой подковы», которая числилась под номером один, стоял дом номер десять, а рядом с номером два — номер тринадцать. И на всё это безобразие из самого центра площади взирала статуя Тёмного принца на золотом коне.
— Что дальше? — спросила я.
— По всей вероятности, не соблюдены условия, при которых дом виден, — ответил Хэч, задумчиво глядя на меня, — Или он показывается в определённое время суток. Сейчас закат, есть шанс увидеть его на восходе, — В чёрных глазах мужчины начал разгораться знакомый, будоражащий душу огонь, — А пока можно пойти в таверну, утром вернёмся.
Его голос тоже изменился — стал на полтона ниже и завибрировал, вызывая толпу мурашек, которые понеслись наперегонки по всему телу. Как загипнотизированная, с трепещущим от предвкушения сердцем я смотрела в глаза Хэча — он мучительно неспешно склонялся к моим губам, и когда до поцелуя оставалось всего ничего, боковое зрение выхватило странное движение слева. Маг тоже заметил это движение. Мы дружно повернулись и увидели дом, который появился прямо перед нами, как чёрт из бутылки.
Строго говоря, это не был дом в полном понимании этого слова. Это была довольно высокая круглая башня из потемневшего от времени камня. Вход закрывала массивная дверь, оббитая насквозь проржавевшим железом.
— Попробуем войти, — решительно сказал маг.
А вот мне заходить внутрь не хотелось от слова совсем.
Хэч постучался. Никто не ответил. Подёргал ручку. Дверь не поддалась. Что-то поколдовал. Безуспешно.
— Эви, попробуй ты.
— Почему ты думаешь, что у меня получится? — нервно улыбаясь, спросила я, но едва дёрнула за ручку, как дверь беззвучно отворилась.
Глава 21
Из
Я ожидала увидеть запустение и разруху, но нет… Впрочем, особого интерьера, способного разрушиться, тут и не было — от входа вверх тянулась, закручиваясь по спирали, широкая каменная лестница, вдоль которой неведомый дизайнер зачем-то расставил несметное количество зеркал. Звенящая тишина и блики пламени, нервно дрожащие в серебристых гладях, придавали этому месту мистический флёр…
— Любопытно, — сказал Хэч, передав одним сдержанным словом непослушный рой моих собственных мыслей, — полагаю, следует пойти наверх.
И, ни секунды не медля, повлёк меня за собой.
Один пролёт, второй, третий… десятый… Подниматься было на удивление легко… Зеркала в богатых вычурных рамах притягивали, как магнит, так что мы заглядывали в каждое. Порой я на несколько долгих секунд замирала, заворожённая сверкающими чёрными глазами Хэча и дрожащими языками пламени на фоне собственного отражения. Тогда маг мягко, но настойчиво подталкивал меня вперёд, и мы продолжали карабкаться всё выше и выше.
Мне уже надоело считать пролёты, когда случилось невероятное. В очередном зеркале, которое ничем не отличалось от предыдущей сотни собратьев, возникло отражение… Айрис. Я остановилась, как вкопанная, невольно залюбовавшись трогательной красотой и очарованием той меня, из прошлого… Потом взгляд метнулся к магу. Внешность моего спутника никак не изменилась, и прочитать что-либо в его непроницаемых глазах было невозможно.
— Ну, здравствуй, Айрис, — очень спокойно сказал мужчина, ошеломив меня до крайности.
На его лице не было ни толики удивления, лишь в уголках губ притаилась едва заметная улыбка.
— Давно ты понял?
— Когда увидел тебя в постели брата.
Я поморщилась от неприятного воспоминания, но тут же улыбнулась, не в силах сдержать радости. Ведь это означает, что с тех самых пор он знал, кто я, и действовал, исходя из этого знания!
— После разговора с Сатаром удостоверился окончательно, — продолжал меж тем Хэч, — В этом зеркале и ты видишь меня таким, каков я есть на самом деле.
— Но… ты такой же, как всегда. Ничуть не изменился.
Маг недоумённо вскинул брови.
— Хочешь сказать, что с первого дня видела меня истинным? Быть может, ты видишь и это? — он закатал рукав и показал татуировку. Ту самую татуировку, в которой дремала опасная, чёрная-пречёрная живая тьма.
— Да, — я осторожно коснулась необычных изгибов змеящегося рисунка, — А что это такое?
— Печать, которая открывает для меня тьму — силу магии Сердца. Моя основная сила — магия света. Печать заставляет свет и тьму уживаться друг с другом.