Суженый для горной ведьмы
Шрифт:
Геор осторожно поднял руку, потянулся к рукояти кинжала.
— Так значит, ты отвечаешь мне отказом?
Он почти дотянулся до кинжала, опоздал всего на полсекунды, но Даре хватило этого времени, чтобы направить остатки своей магии в острое лезвие.
Кинжал отлетел в сторону и бросился к Геору острием вперед. Каннингем едва успел отпрыгнуть назад и застыл у стены. Оружие прижалось к его горлу, словно жаждало напиться крови, и по шее скатилось несколько рубиновых капель. Адмирал рассеянно провел ладонью по ключицам, оставляя алые разводы и пачкая рубашку.
— Ты,
— Так? — Дара изогнула брови. — Однако, ты плохого обо мне мнения, — она коварно улыбнулась.
— А что ж тогда?
— Я не останавливала кинжал, — пожала плечами девушка.
— И сколько же мужчин умерло на твоем кровавом пути? — хотя в голосе Каннингема звучал смех, он на самом деле оставался серьезным. Дара видела — адмирал пытается наконец-то понять, с кем связался. Она, должно быть, не вписывалась в его голове в полноценный образ хорошенькой дурочки. И даже хорошенькой умной женщины, умеющей прятаться за чужими спинами, тоже.
Вероятно, Дараэлла даже не была такой, как мать Геора. Она успела напиться свободы за эти два года, что блуждала по морям. И хотя все ее называли Морской Жемчужиной, Дара знала — она просто вольная, без лишних слов.
— Я убивала только тех, кто понимал иначе, — наконец-то ответила она. — Даже не так… Магия горной ведьмы не всегда поддается объяснению. Знаешь ли, есть моменты, когда сила вырывается на свободу и сама руководит предметами вокруг. Ее не интересует мнение самой ведьмы. А моя сила прекрасно знала, что с нею случится, если я позволю себя поломать. Магия не хочет быть пленницей израненной души, потому защищает ее, пока может.
— Я — не какой-нибудь насильник, — скривился Геор.
— Моя магия это чувствует, — серьезно промолвила Дараэлла. — Иначе ты бы уже был мертв. Понимаешь ли, — Дара оглянулась, отыскала взглядом стул, одиноко стоявший в самом углу, и устроилась на нем, — в отличие от меня самой, моя магия плевать хотела на то, что мои люди погибнут. Она знает, что я сумею спастись, если очень постараюсь. Горные ведьмы сильные, особенно если они свободны. Да, я сама никогда не оставлю тех, за кого поручилась, но она-то ничего не обещала.
Каннингем напряженно улыбнулся. Ему явно не нравилось стоять с ножом у горла, а сила, вложенная в лезвие, напирала, с каждой секундой все приближая и приближая кинжал к пульсирующей жилке. Одно неверное движение, и адмиралу грозила быстрая смерть.
— Хорошо, предположим, твоя магия не в восторге от меня, но убивать все равно не готова, — вздохнул Геор. — А что до тебя самой? Что ты делала с теми, кто пытался к тебе приставать? Твоя команда, должно быть, испытала это на себе.
— Моя команда знала, что лучше ничего такого не делать, — возразила Дараэлла. — Потому они в большинстве своем даже не догадываются, что могло бы им грозить. Просто не лезут. Им ведь страшно… Я обходилась несколькими ранами.
— Например?
— Удар в плечо. Между ребер… Да мало ли куда можно всадить кинжал, чтобы не убить жертву, но серьезно
— А что, — во взгляде Геора мелькнул какой-то странный интерес, — со мной сделаешь?
Ему словно нравилось стоять у стенки и требовать от нее приговора! Дара вдруг поняла, что мужчина действительно испытывал от этого определенное извращенное удовольствие.
— Да тебе нравится! — воскликнула она.
— Мне частенько не хватает острых ощущений, — согласился Геор. — Они все довольно скучные, эти женщины. А кто не скучный, с тем, извини, опасно для здоровья.
— Так ты нашел себе оптимальный вариант? — вздохнула Дара. — Хорошо. Будь по-твоему… Возможно, я немного тебя поцарапаю. Не больше.
— Боишься за команду?
— Да, но не только.
— А что еще?
— Ну, — Дара ухмыльнулась, — ты можешь предложить что-нибудь интересное взамен на свою жизнь. Или свое здоровье. Ведь тебе не нужны лишние раны, правда?
Геор скривился. Судя по всему, торговаться ему не хотелось.
— Я уже сказал, как ты можешь заплатить за свободу своей команды.
— Мне не нравится это слово. "Заплатить"… Разве жена платит? — Дара закатила глаза. — Жена может попросить своего любимого мужа… Или, к примеру, быть особенно мягкой и нежной с ним, уговаривая. Об этом мы с тобой потом поговорим. Все равно, даже при самых идеальных условиях, нам плыть еще дня три. А горные ведьмы, знаешь ли, дружат с ветром, и если я очень постараюсь, то это время придется растянуть дней до пятнадцати-двадцати…
— Три, — твердо ответил Геор. — Чем скорее мы выберемся из этого моря, тем лучше. Так что насчет перерезания горла? Да? Нет? И почему?
— Нет, — наконец-то согласилась Дараэлла и нехотя признала: — Ты не такой уж и плохой. Возможно, я даже захочу быть послушной и ласковой женой. Но сейчас… Сейчас у меня совершенно другое желание.
Геор перехватил ее серьезный, уверенный взгляд и с опаской уточнил:
— И какое же?
Кинжал, будто поддерживая его, отлетел на несколько миллиметров от горла.
— Предположим, — хитро протянула ведьма, — я хочу отдельную каюту?
Геор помрачнел.
— У меня на корабле не два десятка пиратов, а несколько сотен человек, — строго произнес он. — Ты понимаешь, о чем ты просишь?
— Не хочешь подвинуть нескольких солдат? Или поселить двух полковников в одной каюте? — с усмешкой произнесла Дара. — Убеди меня, чтобы я отказалась от этой идеи.
— Тогда убери кинжал от моего горла, — вздохнул адмирал. — А то аргументировать что-либо не так-то просто, когда своя же жена пытается прирезать…
— Возможно, тебе стоит искать причины в себе?
— А может, подумать о том, на ком я женился? — парировал мужчина. — Но пусть, — он отодвинул кинжал от горла на полсантиметра и, успокоившись, произнес: — Повторюсь, у меня на корабле не десять и не двадцать человек. И если ты можешь убедить несколько пиратов в том, что ты — опасная женщина, от которой лучше держаться подальше. Но мои люди могут быть несколько более упрямы. Хотя бы в силу их довольно большого количества…