Суженый-ряженый
Шрифт:
Ее уловка, однако, была шита белыми нитками и ничуть его в заблуждение не ввела.
– - Для хорошего секретаря ни возраст, ни внешность особого значения не имеют, -- ухмыльнулся Захаров.
– - Хотя, что касается Светланы Геннадьевны, то она, во-первых, весьма хороша собой и, во-вторых, имеет очень высокую квалификацию. Для этого, как ты понимаешь, требуется некоторый опыт.
Таня только зубами скрипнула. Она уже догадалась, что Глеб просто ее дразнит, а Светлана Геннадьевна, вероятно, очень деловая и при
К сожалению, уже в следующее мгновение Захаров в пух и прах развеял эту успокаивающую душу картину.
– - Ладно уж, не буду тебя, Таня, томить, -- сказал он.
– - Моей Светлане Геннадьевне тридцать шесть, но выглядит она заметно моложе. Потрясающая женщина! Я, конечно, замечательный начальник, всегда войду в положение и все такое...
– - В общем, начальник с человеческим лицом, -- приправив сарказм ядом, подсказала Таня.
– - Вот-вот, -- расплылся в широкой улыбке Глеб.
– - Тем не менее режим работы у нас довольно жесткий, а у нее муж, двое детей с полным набором музыкальных школ, бассейнов, чего-то еще. Ах да, и собака. Когда она только все успевает?
Его провокационно-риторический вопрос Таня проигнорировала и, отвернувшись, молча уставилась в окно. Всем своим видом она давала понять, что по собственной инициативе и рта больше не раскроет.
– - Ладно, Тань, не заводись, -- примирительно сказал Глеб.
– - В принципе и побриться, и сменить рубашку было бы не вредно, и если бы у меня было время, я бы так и сделал. Но в офис я забегу буквально на минутку, а потом сразу же поеду в Сестрорецк. Там мне сегодня чистая рубашка точно не понадобится, а моя щетина никого не шокирует. Ну вот, Танечка, теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, может, и ты мое удовлетворишь? Почему ты не сказала мне, что Николай Николаевич Головин, имя которого неоднократно мелькало в наших разговорах, и есть твой отец?
– - Поскольку сам ты этого не знал, так было проще.
– - Поначалу, возможно. Подозреваю, ты здорово повеселилась, когда я рассказывал тебе о Витькиной встрече с Головиным.
– - Захаров и сам весело рассмеялся, его настроение вообще явно улучшилось, от давешней сумрачности не осталось и следа.
– - Но потом тебе приходилось все время быть начеку, чтобы не проговориться. Ты ведь, Тань, не лгунья по натуре, поэтому ты вынуждена была все время изворачиваться, чтобы не говорить правды, но и не врать. По-моему, это отнюдь не проще, а как раз наоборот, очень хлопотно.
Да, в логике ему не откажешь. Как он все разложил по полочкам! Таня досадливо поморщилась.
– - Я вовсе не то имела в виду! Разве ты, Глеб, не предпочитаешь простые и незатейливые отношения? Взять хотя бы Ирочку...
– - Ах, вот оно что!
– - Теперь уж и голос Захарова источал сарказм.
– - Иными словами, узнай я про Николая Николаевича, наши с тобой отношения
– - Кокетничаешь, Глеб?
– - усмехнулась Таня.
– - Учитывая столь стремительный взлет твоей блестящей карьеры, какой может быть у тебя расчет в женитьбе на мне? Мой отец всего лишь скромный профессор, а вовсе не олигарх, не депутат, не... ну, словом, на ком там еще женятся по расчету? В смысле, на чьих дочерях?
– - Рад, что ты, Танечка, это понимаешь.
Следующего вопроса она задавать не собиралась, но он сам как-то вырвался.
– - Тогда почему же ты возжелал на мне жениться?
– - Потому что я люблю тебя.
Вот так, просто и без затей. Ей очень хотелось верить его словам, но поддаваться искушению Таня не собиралась, а потому постаралась побыстрее стряхнуть с себя наваждение.
– - И часто ты, Глеб, влюбляешься?
– - спросила она первое, что пришло в голову, но тут же пожалела, что в ее голову не пришло что-нибудь другое. Даже если вовсе не думать, можно было спросить что-нибудь хоть чуть-чуть поумнее.
Захаров по достоинству оценил нелепость Таниного вопроса и, подавив смешок, принялся за обстоятельные объяснения:
– - Признаюсь честно, Таня, до третьего курса я влюблялся довольно часто. Однако по мере взросления все реже и реже. А за последние лет десять я вообще влюбился впервые. Если и дальше сохранится та же тенденция, то, боюсь, в этой жизни следующего раза у меня уже не будет, поэтому, -- остановив машину, он повернулся к Тане, -- я и прошу тебя: выходи за меня замуж!
Все ее существо кричало: "да!", здравый смысл настаивал на "нет", а язык не поворачивался произнести ни то, ни другое.
– - Ну что ж, твое молчание еще не знак согласия, однако некоторый прогресс налицо, -- жизнерадостно прокомментировал Глеб. Поцеловав ее на прощание, он вылез из машины и, прежде чем захлопнуть дверцу, пообещал: -- Вечером, как только вернусь, я тебе позвоню. Счастливо.
– - Счастливо. Удачи тебе.
– - Таня проводила его взглядом до самой подворотни, а потом все-таки перебралась на свое законное водительское место и включила зажигание.
36
Весь день Таню неотступно преследовали мысли о Глебе. Уходя с работы около четырех, она думала о том, как хорошо, что удалось уйти пораньше. Зато на подъезде к дому ее мысли приняли прямо противоположное направление: она никак не могла взять в толк, зачем притащилась домой в такую рань и чем ей теперь занять себя до приезда Глеба. На работе была хотя бы работа.
Во дворе она встретила Леру, вернее, это ее встретила Агата и привела к своей хозяйке. Подруга лишь взглянула на Таню и решительно скомандовала: