Свадьба по-английски
Шрифт:
Но потом раздались чьи-то шаги, мне пришлось быстро ретироваться в соседнюю комнату, когда я снова решила занять свой пост, они как раз ругались с Эвелин.
– Что точно вы узнали об отношениях леди Бредфорд с сестрой?
– Леди Хантли была старше и богаче, отец оставил ей большую долю наследства. Она удачнее и благоразумнее вышла замуж. Вела жизнь, полную удовольствий и романов. Насколько я поняла, у мужа леди Эстер были ветвистые рога. Она смогла сохранить после брака свой капитал, к тому же ее муж был весьма состоятельным человеком.
– А не могло быть у нее романа с мужем сестры? Не могла ли леди Хантли закрутить роман с Бредфордом?
–
– Такие обиды помнятся очень долго! – мудро заявил Джон.
– Не представляю, как это можно выяснить, – пожала плечами Юлия.
– Элементарно. У прислуги. Поверьте мне, эти знают все. И даже больше!
– Я для них персона нон грата. Они не удостаивают меня не то что доверием, но даже не считают нужным быть элементарно вежливыми. Как только Джордж отбыл в Эдинбург, звонок в моей комнате безнадежно сломался, а вся прислуга перестала понимать мой жуткий акцент. С Мардж мы по-прежнему не в ладах. А кто еще может мне помочь в столь деликатном деле, я не представляю.
– Юлия! Вы что, рассказали о наших планах Джорджу? Вы рассказали им с Мардж обо мне? – В голосе Джона прозвучало столько трагизма, столько искреннего ужаса перед человеческим вероломством, что Юлия, скрыв улыбку, поспешила заверить его в неприкосновенности их тайны. – Хорошо. А по поводу прислуги, не стесняйтесь в методах. Вероника в тюрьме, мы на поле боя, и Хантли-холл с его обитателями – стан врага. Хитрите, подкупайте, запугивайте. Не стесняйтесь в средствах.
– Джон! Ты меня пугаешь! – Юлии было дико смешно слышать такие воинственные речи от этого милого, благовоспитанного и явно порядочного мальчика.
– Юлия, хватить смеяться! Пора уже принять меня всерьез, – строго, по-взрослому одернул ее Джон. – Почему вежливость вечно принимают за бесхребетность, а доброжелательность – за слюнтяйство. Я с детства занимаюсь спортом, и поверьте, мои соперники никогда меня не недооценивали, я серьезный боец. И в спорте, и в жизни.
От этих слов Юлии стало ужасно стыдно. Ведь она сама всегда думала так же, когда какой-нибудь хам в магазине, или на дороге, или в государственном учреждении принимал ее манеры за отсутствие твердости и рассматривал как зеленый сигнал светофора. Ах, ты слабая, мямля? Ну, я тебя сейчас заткну, подвину, облапошу, и всегда потом вдвойне оскорблялись, понимая, что ошиблись в своих примитивных оценках.
Сейчас она подошла к оценке Джона с такой же глупой, примитивной позиции. Ей было ужасно стыдно за себя, и Юлия искренне извинилась перед молодым человеком.
– Хорошо, Джон. Я сегодня же займусь этим вопросом.
– Отлично. А я займусь Джорджем и Мардж.
– Сегодня утром Джордж вернулся в поместье, – коротко сообщила Юлия, решив пропустить мимо желание Джона покопаться в делах ее будущего зятя.
– И как ему понравилось известие о том, что вы сами нашли адвоката? – не без ехидства спросил Джон. А в нем, оказывается, не все так просто!
– Я бы охарактеризовала его состояние как крайнюю степень бешенства, – насмешливо ответила Юлия.
Сегодня утром машина Джорджа визгом тормозов на подъездной аллее возвестила о его прибытии в замок. Юлия была в это время у Джейкоба, они с Эбби и Маруськой играли на лужайке перед его домом. Услышав этот пронзительный звук, Юлия пробежалась до деревьев на холме, откуда открывался роскошный вид на парадный вход в замок, и успела увидеть бледное лицо мисс Пейн, распахнувшей ему двери.
После этого Юлия совершила впечатляющий марш-бросок, обогнула старую башню, Большой зал, добежала до садовой стены,
Единственным человеком, сохранившим аппетит, оставалась Бани. Это милое зефирное создание ело за троих, несмотря на щуплость сложения, регулярно принимало горячительные напитки, почти не отставая от лорда Бредфорда, и при этом демонстрировала крайнюю степень маразма.
Например, вчера, сидя за столом рядом с лордом Бредфордом, она спросила у леди Бредфорд со свойственной ей непринужденностью:
– Кэролайн, дорогая, а почему ты не привезла в Хантли своего мужа? Конечно, он законченный грубиян и выпивоха, но, по-моему, ты поступаешь крайне опрометчиво, оставляя его одного дома. Он у тебя ужасный бабник, вечно волочится за горничными. Какая-нибудь из деревенских девиц вполне может понести от него. В наше время это считалось неприличным. – Говорила она это звонким громким голосом, глядя на леди Бредфорд ясными васильковыми глазами.
В ответ на эту тираду леди Бредфорд залилась багрянцем и, с трудом подавив желание немедленно придушить милую старушку, хрипло, едва слышно проговорила:
– Он здесь. – А потом взглянула на своего супруга.
Тот сидел с не менее кровожадным выражением лица и явно был не против подсыпать в жаркое старушке мышьяка или стрихнина.
Но Бани была благостна как всегда, она лишь подслеповато взглянула на своего соседа по столу, сказав: «О», и продолжила трапезу. Но все эти будничные мелочи не имеют никакого значения по сравнению с прибытием в замок полновластного господина.
Добежав до кабинета, Джордж ворвался в него и с такой силой грохнул дверью, что она тут же отошла, оставив небольшую щель, в которую Юлия, следовавшая за ним по пятам, тут же и засунула свой нос, начиная входить в роль заправского шпиона.
Начало разговора она, конечно, пропустила. До нее долетали лишь неразборчивые возгласы, но по интонации их можно было понять, что Джордж вне себя от ярости. Но и того, что она расслышала, было достаточно.
– Это лучший адвокат в стране, так сказал Бишоп. Только идиот даст ему отвод, если он соизволил оказать честь и взяться за дело, – раздраженно говорил Джордж, когда Юлия прибыла к месту событий. – И как они умудрились его заполучить, ума не приложу! – Кажется, на пол полетел стул.
– И что ты намерен делать? – как-то сердито спросила Мардж.
– Попрошу этого Аттвуда об устройстве мне свидания с Вероникой! Что же еще.
– Да уж действительно. Это то, что тебе давно уже следовало сделать! – насмешливо бросила Мардж.
– Ты же знаешь, почему я этого не сделал! И хватит меня уже упрекать. Я не был готов к такому! Господи! Ну почему все так скверно! – Было похоже, что он треснулся лбом об стол.
– Прекрати истерику! – Голос Мардж звучал по-прежнему раздраженно. – Ничего ужасного не происходит. Это обычная жизнь, и все. Да, в ней не все гладко, в ней даже случаются трагедии, – она горько усмехнулась. – Но жизнь все равно идет, и в конце концов все улаживается. Так что хватит хныкать, – закончила она чуть мягче. – Звони этому Аттвуду, а Бишоп пусть останется у нас на правах консультанта. Никогда не знаешь, что может случиться.