Свадьба по-английски
Шрифт:
Кайли Дайсон (горничная) – сто шестьдесят девять (каблук – три-пять сантиметров).
Сара Хокинз (кухарка) – сто шестьдесят пять (каблук – три сантиметра).
– Мисс Сондерс в этом списке пока не значится, – кивнул головой Гейтс. – Из этого списка следует, что убийство могли совершить все означенные лица, кроме мисс Ньюпорт, но у нее есть жених подходящего роста, и кухарки миссис Хокинз. Леди Бредфорд проходит с большой натяжкой, так же как и леди Оркни. Картина малоутешительная. И ни у одного из них нет твердого алиби? – задал в общем-то риторический
Бакер устало покачал головой.
Глава 21
20 июня. Кнут и пряник, или Слезы и угрозы
Кухня, ярко залитая солнечным светом, сияла чистотой и была наполнена дурманящими запахами пекущейся сдобы. Просторное помещение с каменными сводами, висящими под потолком травами, медными кастрюлями, огромными начищенными до блеска сковородками и большими котлами, хранящими память о далекой эпохе, когда за обедом подавали зажаренного в камине на вертеле оленя, подстреленного с утра милордом и его гостями, горячие дымящиеся пудинги, запеченных поросят и диких лебедей. Вся эта утварь придавала уют и колорит, которые невозможно создать с помощью современных плит и тефлоновой посуды. Хотя все это, включая и посудомоечную машину, имелось в хозяйстве Сары Хокинз, так, по сведениям Джейкоба, звали местную кухарку.
Сам Джейкоб скептически отнесся к Юлиному плану, сказав, что никто в замке не захочет говорить с чужими. Но это она и сама уже знала, поэтому, выяснив максимум возможных сведений об объекте, отправилась на дело. Прежде чем проникнуть на кухню, Юлия убедилась, что приходящего помощника миссис Хокинз, старика Уэйна, поблизости не наблюдается, и, войдя в кухню, заперла за собой заднюю дверь.
Миссис Хокинз даже не обернулась, у нее что-то громко шкворчало на плите, вовсю шумел кухонный комбайн, к тому же работал телевизор. Оставаясь незамеченной, Юлия обошла с тыла кухарку, шинковавшую овощи и не отрывающую глаз от телевизора, и заперла внутреннюю дверь, таким образом замкнув периметр.
На большой профессиональной плите стояли три кастрюли и сковорода, в электрической современной духовке пеклось что-то ароматное.
Прихватив с полки возле плиты несколько баночек специй и солонку, Юлия, наконец подкралась к самой кухарке и громко и отчетливо покашляла ей в ухо.
Миссис Хокинз подпрыгнула, продемонстрировав удивительную для ее комплекции подвижность. Юлия никогда не доверяла тощим поварам и поварихам. Худоба так же не соответствует этой профессии, как лысина парикмахеру, неряшливый вид уборщице и хамство служителю правопорядка.
Миссис Хокинз полностью соответствовала занимаемой должности. При весьма небольшом росте она имела килограммов девяносто здорового, плотно сбитого тела. Ее обширная задняя часть с трудом помещалась на большом деревянном стуле с высокой резной спинкой. Пухлые ловкие пальцы умело орудовали ножом, разделывая маленькие птичьи тушки. Голова матроны была покрыта белоснежным хрустящим от крахмала чепцом.
Она испуганно обернулась и, увидев гостью, успокоенно
– Тьфу, ты! Как напугали. – Затем, уперев руки в боки, строго сдвинула брови и четко, раздельно проговорила: – Посторонние не могут заходить на кухню. Такое правило. – И указала Юлии на дверь.
Никто и не ожидал любезного приема.
Поэтому Юлия спокойно уселась рядом с кухаркой на стул и, закинув ногу на ногу, любезно заметила:
– Чудесный сегодня день, миссис Хокинз. Как раз для середины июня.
Кухарка на мгновение растерялась, ее круглый ротик приоткрылся, курносый конопатый носик придавал лицу милое, беспомощное выражение, круглые голубые глазки, окаймленные короткими пушистыми ресницами, недоуменно таращились на незваную гостью так, словно та вдруг достала из рукава живого павлина, и теперь он разгуливал по ее кухне.
– Я впервые в Шотландии и, знаете, просто очарована ею. Столько простора, романтики. Но главное – это люди. Природа – это прекрасно, но, покидая страну, обычно увозишь воспоминания о людях и их гостеприимстве. Шотландцы показались мне очень открытыми и веселыми людьми. Жаль, что мой приезд ознаменовался такими трагическими обстоятельствами.
Недоуменно молчавшая до сих пор кухарка ожила. То ли хмыкнув, то ли хрюкнув себе под нос, она уселась обратно на свой стул и снова взялась за ножик.
– Вы ведь давно работаете в замке, миссис Хокинз? – решила Юлия излишне не затягивать вступление.
В ответ опять раздалось то ли хрюканье, то ли хмыканье.
– Вам этот дом, наверное, как родной, ведь вы здесь проводите большую часть времени?
– Хрю.
– Такой старинный род. Столько преданий, семейные привидения, тайны.
– Хрю.
Да. Так им далеко не уехать. Ну, что ж, путь мирных переговоров завел стороны в тупик.
– Что у нас сегодня на обед? – бодро спросила Юлия, передвигаясь ближе к плите.
– Телятина по-шотландски с грибным соусом.
– Запах изумительный! Вы уже солили? – И Юлия коварно приоткрыла крышку.
– Да. Отойдите от кастрюли, – ворчливо распорядилась миссис Хокинз.
– Пожалуй, нет. Мне кажется, надо добавить соли! Поварешки, я думаю, будет достаточно. – Идея с поварешкой осенила ее секунду назад, так будет эффектнее, лучше виден объем!
– Вы с ума сошли! Закройте крышку немедленно! – Кухарка вскочила со своего места, глядя на распоясавшуюся русскую вытаращенными от ужаса глазами.
– Нет. Не так быстро. – И Юлия плавным рассчитанным жестом начала всыпать соль в кастрюлю.
– Отойдите от плиты! – Кухарка сжала покрепче нож и явно готовилась броситься врукопашную. – Немедленно!
– А то что? Перережете мне горло? Или проломите голову, как вашей хозяйке? – язвительно спросила Юлия, указывая на зажатое в ее руке холодное оружие.
Бедная кухарка, которая в силу возраста, спокойной жизни и природных умственных способностей заметно тормозила, с ужасом отбросила нож, глядя на русскую, как на посланника преисподней, посланного ей во искушение.