Свадьба по приказу
Шрифт:
Я боялась, дрожала словно осиновый лист на холодном ветру. Ладони вспотели от напряжения.Не выдам ли я себя? Не заподозрит ли Долгорукий? Все-таки мы были знакомы.
Ожидание продлилось недолго. Сергей Владимирович, его мать Екатерина Степановна, прибыли аккурат в тот час, который указали. Все услышали, как их встречает управляющий поместьем, как вежливо здоровается, принимает верхнюю одежду и ведет к нам.
Мы поднялись.
Не одна я тревожилась за этот внезапный прием. Татьяна тоже нервничала, теребив в своих руках белый, шелковый платок. Впервые
— Ваше Превосходительство.
— Ваше Превосходительство.
Мужчины вышли вперед и поздоровались. Рукопожатие вышло крепким, мне показалось, что даже болезненным.
Впервые за сотню лет Долгорукий переступил порог дома Бестужевых.
Я не слушала, что говорит брат, как он представляет всех домочадцев. Не очень вежливо уставилась на жениха, и ничего не могла с этим поделать.
Князь был высок, физически развит, но, наверное, все военные становились таковыми. Крепкие, широкие плечи, мускулатура свидетельствовали о способности переносить все трудности военной, часто полевой жизни.
С тонкими, правильными чертами лица, присущими высшим кругам аристократии. Чисто выбритый, с чуть вьющимися волосами и смуглой кожей. Сергей Владимирович мог похвастаться очерченным, волевым подбородком, с необычно острыми, высокими скулами и притягательным взглядом. Он был красив и явно знал об этом.
В первые мгновения я бы дала ему лет двадцать семь, двадцать восемь, но чем дольше я смотрела, тем больше приходила к выводу, что он гораздо старше. В глазах застыло странное выражение. Не скучающее, не небрежное, не мученическое, он ведь тоже пострадал из-за приказа императора, а цепкое, жесткое, словно он подмечал каждый сантиметр обстановки.
Держался он прямо, не ссутулился, двигался медленно и лениво. Повернулся ко мне...
— С Ольгой вы уже знакомы, — раздался голос Федора, отвлекая меня от созерцания.
Я вдруг вспомнила, что не знаю, как правильно себя вести. В связи с трауром мы никуда не выезжали, поэтому брать пример я могла только с домашних. Поклон, книксен, что делать-то?
Изобразив неуклюжий реверанс, заметив, как многозначительно переглянулся князь со своей матушкой, я учтиво поздоровалась.
— Добрый день, Сергей Владимирович, — старалась выглядеть нежной, робкой.
— Рад вас видеть, княжна, — с некоторой заминкой отозвался мой суженый. Задержал губы у моей ладони, прищурился.
Реакция была любопытной, но я решила не придавать каждому жесту какое-то сакральное значение. Мы практически на смотринах, но есть ли разница, если свадь уже оговорена?
Когда с приветствиями было закончено, он представил и свою родительницу.
На вид она чем-то напоминала мне Антонину Михайловну, обладала таким же властным выражением лица, была серьезной, замкнутой.
Холодно улыбнувшись, она предпочла общаться не со мной, а с маменькой, но я-то знала, что она не выпускает меня из виду, следит.
— Прошу, дорогие гостьи, — Федор пригласил Долгоруких в столовую, взял под руку Татьяну и пошел впереди всей процессии.
За ним Долгорукие, за князем и вдовствующей
В мой локоть вцепилась матушка и принялась шепотом отчитывать.
— Веди себя прилично, Ольга. Неужели я тебя ничему не научила. Наглая ты оказалась, кто бы знал. Смотрела, пялилась. Одним предкам известно, что о тебе князь подумает. Перестань нас всех позорить.
Сжав руку матери, да посильнее, я предпочла не отвечать. Ушей слишком много... лишних.
Меня и жениха посадили друг напротив друга. И возле главы дома, конечно. Сначала произошел традиционный обмен любезностями.
— Спасибо за прием, Федор, у вас великолепный дом, — осматривал убранство мужчина.
— И Олюшка — замечательная девушка, — опустилась до скупого комплимента моя будущая свекровь.
Я зарделась, но не от слов Екатерины Степановны, а из-за внимательного взгляда Сергея. Жутко хотелось побеседовать с ним наедине. Выяснить, о чем же он и Оля переговаривались на злополучном балу.
— А я благодарю вас за приезд, — поднял бокал старший брат и произнес тост. — Пусть союз между нашими семьями будет нерушимым, чтобы мы больше ссорились, и чтобы он моей сестре принес много счастья.
Ох, как лицо у маменьки перекосилось. Да и свекровь отчего-то губы поджала. Зато Сергей чувствовал себя свободно, словно и не было между Бестужевыми и Долгорукими никакой вражды.
Екатерина Степановна болтала с Татьяной и Антониной Михайловной о хозяйстве, о слугах и о летнем отдыхе на минеральных водах. Мужчины завязали тихую беседу об армии. Вскоре в полк отбывал Антон, готовый примерить на себя военные мундир.Я прислушивалась, изучала, что происходит в государстве, пока мое передвижение ограничено одной усадьбой.
Сергей рассказывал о магических прорывах, о каких, я едва ли понимала. Что-то такое Воланд болтал, но он-то утверждал, что все твари из подземелий запечатаны надежно.
Твердо решив вечером поймать кота и вытрясти из него душу и признания, я расслабилась. Все равно с женщинами подобных разговоров не ведут.
Но расслабилась зря. Поймав момент моей слабости, на меня накинулась вдовствующая княгиня Долгорукая.
— Олюшка, а не расскажете про себя? Про вас почти ничего не известно. На балах, да приемах вы больше в стороне сидели. В танцах почти никогда не участвовали, только с братом. Какого же было мое удивление, когда вы с Сережей двумя словечками перемолвились, а Его Величество вас сразу на женитьбу благословил.
Она, что, обвиняла меня в том, что я все подстроила?
Отложив приборы, собиралась с мыслями, чтобы осторожно ответить.
— Простите, княгиня, но я даже не знаю, с чего начать. Выросла я здесь, пределов поместья и столицы не покидала.
— Какая вы скромная, словно совсем жизни и не видели.
— Да, моя сестра скромная, — подтвердил брат, не понимая, к чему клонит Екатерина Степановна. — У нее замечательное воспитание, хорошее образование...
— Дружбу, говорят, крепкую с цесаревичем водит, — бросила между делом женщина, — видимо, полезную...