Свадьба с препятствиями
Шрифт:
— Приходите ко мне на следующей неделе, потолкуем о расписании, — продолжал Дейв Тэлбот. — Посмотрим, что вас устроит. — Он взял керамический подсвечник и вытащил бумажник.
Контракт может быть заключен только на год, размышляла Эбби, пока профессор осматривал следующую палатку. Но все равно надо соглашаться, раз ничего другого не предвидится. А эта работа хоть заполнит пустоту, которая уже замаячила впереди, и даст ей время спокойно осмотреться и подыскать другое место. Если она упустит этот шанс, а все разосланные ею запросы, также
— ... в бревенчатом коттедже, — вслух произнесла она.
— Что такое? — удивился профессор. — Какой такой бревенчатый коттедж? Нет, мисс Стэффорд, я, кажется, достаточно четко произнес название работы — «На станции».
Эбби с изумлением уставилась на столь хорошо знакомую ей акварель. Она так погрузилась в размышления о разговоре с Дейвом Тэлботом, что не заметила, как они подошли к первой палатке. К палатке Флинна!
— Я бы сказал, что это лучшая акварель на выставке. — Профессор ткнул пальцем в сторону клубов дыма, вырывавшихся из трубы паровоза: — Как блестяще сделано! И оцените игру света на кирпичах...
Что и требовалось доказать! За весь день Эбби, безусловно, не видела ничего, что могло бы сравниться с работой Флинна. Ну, разве не удача, что теперь, когда ей сделали предложение о работе, она могла купить картину, которую еще недавно считала баснословно дорогой?
Эбби вздохнула и проверила цену акварели по каталогу.
— Лучшая работа выставки получает премию имени Рейнолдса... и тут же покупается, — сообщила она. — Пять тысяч долларов и деньги от продажи идут художнику, а акварель отправится в Чендлер-колледж и будет вывешена в Эштон-корте. «Рядом с прошлогодней, также ставшей победительницей», — мысленно добавила она.
Очередной посетитель, рыжеволосый парень, долго и громко восхищавшийся работой, вывешенной в дальнем углу палатки, перешел к следующему стенду, и Флинн, наконец освободившись, направился к Эбби и профессору.
— Мои поздравления, — торжественно произнес профессор, протягивая руку. — Вас ждет большое будущее, молодой человек.
Флинн, похоже, не придал особого значения похвале профессора.
— Вы имеете в виду акварель «На станции»? Вообще-то, я не намерен продавать ее сегодня.
Эбби покосилась на табличку в углу рамы.
— Но ты же сам назначил цену. — Она оглядела стенды и нахмурилась. Несомненно, «На станции» была лучшей акварелью Флинна, но все равно непонятно, почему он оценил ее вдвое дороже, чем остальные работы, выставленные на продажу. — А что за убийственная цена? — пробормотала она. — Если ты хочешь сохранить картину, чтобы подарить отцу и моей матери на свадьбу, то проще повесить табличку, что она не продается.
— Я не собирался дарить
— Объясни тогда, зачем поставил цену на эту акварель, если не собирался ее продавать.
— А разве я сказал, что она не продается? Мне просто не хочется спешить. Я назначил высокую стартовую цену, чтобы затем, поторговавшись, определить ее реальную стоимость.
— По-моему, ты просто отпугиваешь покупателей, — пожала плечами Эбби. — Мне самой хотелось бы купить эту акварель, но по разумной цене...
— Вот как? — Флинн вскинул брови. — И какую же цену ты считаешь разумной, Эбби?
Кто, спрашивается, тянул ее за язык! — выругала себя девушка. Попала в дурацкое положение. Вот теперь и выкручивайся! Если назвать цену, которая ей по карману, Флинн, не дай Бог, обидится, подумает, что она так низко ценит качество его акварели, а больше денег у нее пока нет, и очень не хочется залезать в долги.
— Что молчишь, Эбби?
Сердце забилось быстрее, в горле пересохло. Ясное дело, он понял, в какой тупик она себя загнала, вот и обрадовался, что можно поиздеваться.
— У меня нет таких денег, — вздернув подбородок, бросила она. — Придется, видимо, заложить душу.
Лукавые искры заплясали в глазах Флинна.
— В таком случае, я отдам ее всего за пять тысяч долларов, — пробормотал он и, повернувшись к профессору, пожал тому руку, поблагодарил за награду и добрые слова, сказанные в его адрес.
Профессор взял доску с прикрепленным к ней листком бумаги, на котором были записаны названия лучших работ, и отправился сообщать радостную новость другим победителям.
— Поздравляю, — проговорила Эбби и протянула руку. — Второй год подряд одерживаешь победу. Когда-нибудь раньше так бывало? Надо будет спросить у Сары. Она, должно быть, знает.
— Какое-то невыразительное поздравление. Я надеялся на большее, — прошептал Флинн, крепко сжав ее руку, и тут же, прежде чем Эбби успела понять, что он собирается делать, кончиком указательного пальца дотронулся до ее губ. — Хоть бы чмокнула разок!
— С превеликим удовольствием. Тем более, что ты это заслужил. — Она встала на цыпочки и крепко поцеловала его в самый уголок рта. — Поздравляю, Флинн.
По выражению его глаз Эбби поняла, что добилась своего: они снова друзья! Но почему же тогда к глазам подступают слезы? Неужели и впрямь ей теперь уже мало товарищеских отношений и хочется гораздо большего?
Но самое ужасное: она бессильна, что-либо изменить!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Людской поток постепенно редел. Бойд по-прежнему стоял у ворот парка и лениво обмахивался: день выдался на редкость жарким. Когда появлялся очередной посетитель, он вручал ему программку, вытаскивал из пачки новую и опять использовал в качестве веера. Даже издали было заметно, что он чувствовал себя обиженным.
При виде Эбби Бонд облегченно вздохнул и чуть ли не простонал: