Свадьба в Венеции
Шрифт:
Хлои стояла на балконе их с Лоренцо спальни. Сегодня из комнаты открывался довольно хмурый вид на венецианскую лагуну. Стоял пасмурный июньский день, и в серой холодной воде отражалось скучное бесцветное небо.
Почему-то Хлои вдруг вспомнился рассказ Лоренцо об этой лагуне: под спокойной водной поверхностью скрываются коварные невидимые каналы и защитные заграждения, охраняющие город от наводнений.
Она машинально провела параллель с характером мужа. Только сейчас осознав, что на самом деле находится под поверхностью воды, Хлои испытала настоящий ужас. Лоренцо, конечно, не
Лоренцо обещал, что будет заботиться о них и сделает все возможное ради их будущего, но этого Хлои недостаточно. Он должен научиться хоть изредка подчиняться эмоциям, отдаваться чувствам, иначе их брак не приведет ни к чему хорошему.
Казалось, Хлои стояла так целую вечность, глядя на спокойную воду и размышляя об их с Лоренцо отношениях, в надежде, что мягкий морской ветер поможет ее голове проясниться. Но она была не в состоянии думать ни о чем другом, кроме ужасной ссоры с Лоренцо. Она взглянула на мирно посапывавшую Эмму — хотя бы малышка была спокойна в своей колыбели. Пока Эмма не волновалась о подобных вещах, и Хлои даже немного ей позавидовала. Как хорошо быть маленькой и невинной, не знать всех этих горестей и печалей и беззаботно наслаждаться открытиями.
Новость о том, что Лоренцо женился на ней лишь по расчету и даже не верил в любовь, повергла Хлои в шок и невероятно разозлила. Но более чудовищного заявления из уст мужа даже сложно было придумать. Чем больше Хлои размышляла, тем более подавленной и опустошенной она себя чувствовала. Как он мог так просто махнуть рукой на любовь? Как он мог махнуть рукой на самое святое — на детей?
В феврале, в день их свадьбы, когда она узнала, что Лоренцо считает все браки, заключенные по любви, обреченными на неудачу, ее обескуражил его цинизм. Но то, что он не считал себя способным полюбить даже собственных детей, полностью переворачивало все ее представления.
Это был уже не цинизм. Это была полная безнадежность.
Судя по реакции Лоренцо, его детство было невероятно холодным и пустым, но Хлои поняла, что слишком мало знала о его прошлом. Он слишком много поведал ей о чудесном городе, в котором вырос, возможно, поэтому она никогда не замечала, насколько мало он рассказывал о себе самом. Годы его детства были мраком тайны, как только о них заходила речь, Лоренцо переводил беседу в другое русло, всячески избегая упоминаний о родителях. Тогда Хлои пустила все это на самотек, решив не травмировать его. Оказалось, прошлое повлияло на его нынешний мир слишком сильно, и от этого могла пострадать не только Хлои, но и их дети. Этого нельзя было допустить.
Когда она представляла маленького Лоренцо, сердце ее начинало болеть, холодная дрожь пробирала тело и на лбу выступал липкий пот. Ей было невыносимо думать о том, как беззащитный мальчик бродил вокруг огромного роскошного палаццо — драгоценного архитектурного памятника, свидетеля множества поступков многочисленных
— Если захочешь расторгнуть наш брак, я пойму тебя. — От глубокого голоса Лоренцо, раздавшегося за ее спиной, у Хлои перехватило дыхание.
— Что? Нет…
Она резко повернулась и с испугом увидела ужасное затравленное выражение в его глазах. Но тут она вспомнила, что он только что сказал: если ты захочешь расторгнуть наш брак…
— Ты дала предельно ясно мне понять, что чувствуешь, — проговорил Лоренцо. — Я пойму, если ты не захочешь, чтобы я стал отцом твоих детей.
— Нет, я… — Хлои замолчала, вспомнив, каким словом назвала его. — Я не считаю тебя чудовищем, — быстро сказала она. — Я не это на самом деле имела в виду. Я же видела, что ты все лучше относишься к Эмме. И знаю, что ты захочешь всего самого лучшего для своих детей.
— Поэтому-то я женился на тебе, — произнес Лоренцо. — Я подумал, именно ты будешь лучшей для них. Ты любишь Эмму, как собственную дочь, и ты будешь так же страстно любить всех своих детей.
Он отвернулся на мгновение, ероша свои короткие черные волосы жестом, свидетельствовавшим о том, каким трудным для него был этот разговор. Потом снова повернулся к Хлои и тревожно посмотрел ей в глаза:
— Но я понимаю, что этого недостаточно. Дети заслуживают такого отца, который способен их любить.
Хлои посмотрела на него со смешанным чувством шока и отчаяния.
Она любила Лоренцо и поклялась сделать все возможное ради того, чтобы обеспечить им счастливый брак. А сейчас он вдруг неожиданно решил сбросить с себя это бремя.
— Не хочешь ли ты сказать, что я тебе это навязываю? — произнесла она с нескрываемым отвращением. — Это ты обрушил на меня все проблемы, ты уверял, что так будет лучше всего. А теперь готов отступить?
— Я не отступаю, — прорычал Лоренцо, явно взбешенный ее словами. — Я принял осмысленное решение. Когда ты узнала о моих истинных чувствах, этот союз перестал быть для тебя таким, каким ты мечтала его видеть. Почему же тебе надо бороться за него сейчас?
— Потому что я не сдаюсь так легко! — закричала Хлои. — Я не отступаю при первых же трудностях.
Она протиснулась мимо Лоренцо в спальню. Она хотела взять Эмму и выйти с ней погулять, чтобы успокоиться. Но тут вспомнила о мыслях, которые крутились у нее в голове в тот момент, когда вошел Лоренцо. Она думала, что его трудное детство, проведенное в нелюбви и холоде, стало причиной потери им веры в людей. Причиной того, что он оставил надежду испытать когда-нибудь искреннее чувство. Возможно, это и подтолкнуло его к решению отказаться от брака.
Хлои снова повернулась к нему. Злость, сотрясавшая все ее тело, неожиданно улеглась. Лоренцо причинили ужасную боль. Возможно, он смертельно боялся того, что и сам причинит боль собственным детям.
— Я не так легко сдаюсь, — повторила Хлои, но на этот раз более мягко. — Я знаю, что предательство матери причинило тебе невыносимые страдания и что ты рос, чувствуя себя нелюбимым. Но история совсем не обязательно должна повториться. Дай себе шанс.
Хлои пристально посмотрела в голубые глаза Лоренцо, которые были такими же потемневшими, как небо над ними. Ей хотелось найти способ достучаться до него — помочь справиться с последствиями тяжелого детства.