Свадебный огонь

Чедвик Элизабет

С волнением посмотрев на мужа, она стала опускать трусики. Рядом с остальной одеждой они были необыкновенно шикарными — последнее воспоминание о ее гардеробе в Кембридже.

— Теперь иди сюда, — позвал ее Алекс.

Он уже постелил одеяло на желтеющей траве. Притянув ее к себе, он осторожно провел ладонью по ее роскошным волосам, заплетенным в косы.

— Если бы у нас было время, я с удовольствием расплел бы твои косы. Я очень люблю твои волосы и всегда хочу их гладить.

Он провел рукой по ее шее, потом по груди, животу и стал гладить бедра.

Кассандра вздрогнула, ощутив острый прилив желания. Потом был поцелуй, мягкий и многообещающий, тянувшийся бесконечно, словно они были единственными обитателями земли. Через несколько секунд она с удовольствием прижалась к нему всем телом.

— Мы с тобой подходим друг другу, милая моя девочка, — шептал Алекс. Он гладил ее всю и неожиданно стал ласкать и то место, откуда раньше приходила боль.

Кассандре стало жарко, у нее закружилась голова. В этот раз он все делал как-то иначе. Он не спешил, хотя у них было совсем немного времени.

Новым было и то, что он мягко целовал ей лицо, волосы и изгибы ушных раковин. Кассандра вздрогнула.

— Что ты, моя родная?

— Там л-лошади, — бормотала она.

— Они останутся на месте, — он продолжал гладить ласковыми пальцами ее тело.

Кассандра застонала. Его ласки довели ее желание до эмоционального взрыва, который она испытывала впервые. Теперь его пальцы, скользящие внизу живота, вызывали у нее стон. Она непроизвольно сжимала его руки и плечи. Он удовлетворенно улыбнулся.

— Любовь моя!

В этот раз она только замерла на мгновение, а потом волна восторга унесла ее далеко-далеко. Все эти чувства были впервые, и она поняла, что именно сегодня испытала то, что должна испытывать женщина от любви мужчины.

Через несколько минут он задышал ровнее, и она тоже лежала без сил.

— Там кто-то идет, — прошептала она.

Алекс прислушался.

— Черт побери, пробормотал он, поднимаясь на ноги неожиданно быстро и легко. В спешке они оделись, слушая приближающийся стук копыт.

— Что произошло, черт побери? — грозно спросил появившийся верхом Никодемус.

— Мы остановились, чтобы напиться, — спокойно ответил Алекс.

— Я так и думал. А лошади в это время хорошо отдохнули и вовсю отъелись травы.

— Добрый день, — появился Аурельяно.

Кассандра спешно заправила рубашку.

— Два дня мы гоняли лошадей, чтобы вы устроили им шикарную передышку ради своих забав!

— Нико, так нельзя, — вмешался Аурельяно. — Ведь они новобрачные.

— Я согласен, они муж и жена. Но скоро зима. И я не хочу, чтобы моя тяжелая работа пошла коту под хвост из-за человека, который не может удержать на месте свои штаны. Я уже говорил тебе...

— Все в порядке, Нико, — прервал его Алекс. — Успокойся. Это больше не повторится.

* * *

— Как ты думаешь, откуда берутся работорговцы? — спросил Алекс. — С севера. Они покупают негров у каких-нибудь африканских королей, которые тоже богатеют на продаже своих подданных.

— Даже

если это и так, рабовладельцы виновны в том, что наживаются на рабском труде, — упрямо ответила Кассандра.

— С тобой трудно разговаривать, — отрезал Алекс. — Мне придется оставить тебя на первой торговой точке на нашем пути.

Кассандра молчала. Потом слезы ручейками потекли у нее по лицу.

— Дорогая моя, — ошарашенно пробормотал Алекс, — только не плачь. Мы просто обсуждаем тему рабства.

Она отвернулась в сторону.

— Поверь мне, я только пошутил, что оставлю тебя где-нибудь, — продолжал уговаривать ее Алекс.

— В самом деле? Но мне кажется, что ты вправе это сделать. Наш брак не оформлен по-настоящему. И если я скажу что-то, что тебе не понравится, ты в полном праве...

— Кассандра, я люблю тебя и никогда этого не сделаю.

* * *

Кассандра поежилась, лежа под грубыми одеялами. Был уже ноябрь, и по прериям начали гулять холодные ветры с севера.

— Тебе холодно? — спросил Алекс.

— Да.

Она вообще себя скверно чувствовала после их вчерашнего спора.

— Двигайся поближе, — предложил он, обнимая ее. Она охотно приняла его предложение. И вскоре Алекс уже на ощупь искал застежку на ее брюках.

— Что ты задумал?

— Тсс... — прошептал он.

— Алекс, но нам нельзя...

— Лежи тихо, — прошептал он ей на ухо. — Все будет хорошо.

Через несколько минут он уже гладил ее бедра. Лицо Кассандры в темноте вспыхнуло. А когда она ощутила его обнаженное тело и мягкие поцелуи, ее охватила сладостная дрожь. Опять появилось то впервые открытое чувство, когда, кроме Алекса, уже никого не существовало. Ей хотелось, чтобы это чувство непрерывно росло до тех пор, пока ее собственное тело не растворится в блаженстве без остатка.

— Боже мой, как хорошо! — пробормотала она тихо.

— Ты уже стала теплой и влажной, — сообщил Алекс.

Ей очень хотелось лечь на спину, но она боялась, что эти великолепные ощущения исчезнут. И еще — как бы что-нибудь не заметили другие.

Она прижалась к нему и, наконец, ощутила необыкновенно сильные эмоции. То, что с ней происходило, было какое-то чудо.

* * *

— Это команчи? — испуганно спросила Кассандра.

Они поднялись на холм и стали внимательно разглядывать приближающуюся группу.

— Не похоже. Ты когда-нибудь видела команчей, одетых в черное? — ответил Алекс.

— Это священник, — объявил Аурельяно. — Нужно их встретить. У меня появилась возможность исповедаться.

— В чем ты хочешь сознаться? — стал выяснять Пинто. — Никто из нас не совершил ничего плохого, кроме Алекса, который утверждает, что он женат.

Кассандра была грустная, и Алекс решил не реагировать на Пинто.

— Аурельяно прав, — произнес он. — Нам надо их встретить.

— Может, они воруют лошадей? — заволновался Никодемус.