«Сварщик» с Юноны
Шрифт:
Вступление
Кто из рожденных в СССР не видел рок-оперы «Юнона и Авось»! Музыка Алексея Рыбникова на слова Андрея Вознесенского. Графа Резанова неподражаемо сыграл его полный тезка заслуженный артист РСФСР Николай Петрович Караченцев, а Кончиту — бесподобно изобразила — заслуженная артистка РСФСР Елена Шанина.
Вот краткая история. Камергер вдовец Резанов, директор Русско-Американской компании весной 1806 года прибывает в Калифорнию за продовольствием для голодающих промышленников мехов Аляски.
Американский адмирал Ван Дерс утверждал: «Проживи Резанов на десять лет дольше, и то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, было бы русской территорией»…
Вот и подумалось: А что если наш современник попадет в тело Резанова? И убережет командора от преждевременной кончины. И вот что получилось…
Но прежде чем приступить к повествованию, коротенькое…
Все события и персонажи повествования вымышлены, разве что прототип Савелия реально существует. А исторические личности никогда так не поступали. Поэтому любые совпадения случайны.
Но кто знает, может быть в какой-нибудь параллельной реальности что-либо подобное происходило. А может быть прямо сейчас происходит…
Пролог
Футболка и шорты холодным пластырем облепили тело. А в кроссовках хлюпает, что в луже.
Но мне-то что, знай переставляй себе ноги, бегу как машина, не первый марафон после того как подорвался, а потом наладил бизнес и мотаюсь по мировым побегушкам удовольствия ради.
Правда такая резкая смена духоты как возле доменной печи, на прямо-таки ниагарский водопад, впервой. Но то фигня по сравнению с передрягами, которые подкарауливали на службе. Но то мне…
А вот девчонка-поводырь на велосипеде завиляла, ей потяжелее.
Сиденье под моей рукой скользит. До финиша ультрамарафона остались считанные километры.
Я прибавил ходу, поравнялся с велосипедистской чтобы расспросить об обстановке.
Слуховые аппаратики отсырели, так что Нэнси пришлось кричать мне, мол обложило до горизонта, такое тут вблизи побережья, случается — шторм. Может лить сутками.
Я приободрился, бывали марш-броски и поболе 100 здешних километров, да ещё с полной выкладкой. Но смысл слов не заслонил куда более существенное: голос девушки дрожал. Да ведь у неё зуб на зуб не попадает!
Ну да, раз у меня тело покрылось, как у нас говорят «гусиной кожей», то изнеженной студентке-волонтерке каково. Конечно, досадно почти у финиша прерывать забег. До соплей досадно. Но я ещё не раз, уверен, в подобных поучаствую, а девчонка и простудиться
Остановил спутницу и попросил вызвать машину сопровождения. Та отважно рвалась продолжить путь, но я настоял. Хотел приобнять чтобы согреть, но вовремя вспомнил что тут за это могут и в сексуальных домогательствах обвинить, а на фига мне такой геморрой! Поэтому просто предложил найти укрытие.
Повернули направо, я положил ладонь на плечо спутницы чтоб не потерять ориентировку. Сошли с твёрдого асфальта, ещё недавно расплавленного и одуряюще воняющего гудроном.
Сделали пару шагов по скользкой обочине, потом простучали подошвами по слегка прогибающумуся под нами настилу через придорожную канаву.
По ногам захлестала мокрая трава и шагов через пятьдесят окатывать внезапно перестало. Так, отдельные, хотя и увесистые капли не в счет.
Ненси немного согрелась, затараторила и я с грехом пополам понял, что мы зашли под индейский священный дуб. Я и сам ощутил запах желудей вперемешку с озоном.
Здесь, по её словам, местные племена до появления американцев проводили обряды.
Мне на месте не стоялось, поэтому попросил подвести поближе. Она взяла меня за правое запястье и положила то, что осталось после взрыва от моей ладони на ствол.
На Ощупь кора что тёрка и как протектор трактора, изборождена глубокими трещинами. Из любопытства ощупью пошел вокруг исполина.
Шагов через тридцать запнулся о корень и едва не растянулся. В это мгновение страшный грохот потряс меня.
Руку, касающуюся коры словно ошпарило. Меня рвануло к дереву и садануло в грудь. «Словно гигант приложился ногой», — отстраненно подумал угасающим сознанием.
Глава 1:
Попал так попал!
Николай Петрович Резанов, директор Русско-Американской пушной компании, окинул взглядом бухту Сан-Франциско.
Удовлетворенно пошевелил губами: «Юнона» и «Авось» под погрузкой. Теперь Аляске продовольствия до нового урожая хватит. Пора к Кончите, и вступил на шаткий мосток.
Ноги сделались ватными, сердце заметалось чижом в клетке, к горлу подступил тошнотворный ком и чудилось, будто внизу разверзлась пропасть.
Высоты Резанов с малолетства боялся.
Ещё когда с ребятишками в родовом имении бросался с крутого обрыва в реку. До крови прикусывал губы одолевая страх, ибо дворянину трусить не престало, но прыгал наравне со всеми. Вот ведь позже ни сабельных кавалерийских сшибок с рубками до хрипоты, ни многодневных изматывающих штормов не страшился, а тут…