Свеча на ветру
Шрифт:
Она долго не колебалась и взяла в руки серебряную брошь в виде длиннохвостого павлина. Еще один подарок Джеррада. Один из многих, которые он купил во время их медового месяца на Бермудах. Грациозные и изящные очертания птицы великолепно дополняли изумительный шелк.
Кендал слышала, как Джеррад идет в комнату для гостей. Она старалась не обращать внимания на волнующую музыку, доносившуюся оттуда.
Немного помедлив, Кендал отправилась на поиски мужа. Он был в ванной комнате, завязывал галстук перед зеркалом.
—
Джеррад обернулся и взглянул на нее. Легкий макияж, серая тушь, губная помада естественного оттенка. Огненный шелк волос оттенялся синим шелком костюма. Джеррад, казалось, лишился дара речи.
— Ты выглядишь... просто потрясающе, — наконец тихо произнес он.
Сам он смотрелся очень неплохо с тщательно уложенными волосами, в ослепительно белой рубашке и темных брюках от дорогого костюма, подчеркивавших тонкую талию и узкие бедра. Джеррад с явной неохотой отвел взгляд от жены.
От его пристального внимания у Кендал быстрее забилось сердце и перехватило дыхание.
— Ты порезался, — сказала она, радуясь возможности отвлечь его.
— Где? — Джеррад потрогал подбородок и увидел на пальцах капельки крови.
— И на рубашке тоже, — добавила Кендал.
— Разве? — Джеррад забавно скривился, пытаясь рассмотреть рубашку. — Не вижу.
— Прямо под воротником. Здесь. — Кендал прикоснулась дрожащей рукой к его груди. — Принести тебе чистую?
— Нет, — ответил Джеррад, глядя в зеркало. — Ее придется гладить, а на это нет времени.
— Может, попробовать смыть кровь губкой? — предложила Кендал.
— А это поможет? — спросил Джеррад с надеждой.
— Ничего не могу обещать, — пошутила Кендал. Она быстро сбегала за новой маленькой губкой для косметики. — Обычно ты не такой рассеянный, — мягко пожурила она мужа, смачивая губку теплой водой из-под крана.
Она начала оттирать маленькие красные пятнышки и внезапно почувствовала тепло и силу, исходящие от мужского тела.
— Да, обычно я более внимателен, — согласился Джеррад. Больше он ничего не добавил. Знал, что Кендал поймет его и так. За образом сильного мужчины, ведущего борьбу за существование, таилась душа, страдающая от потери сына.
Под воздействием тихой музыки, все еще звучавшей из соседней комнаты и навевавшей воспоминания о прошлых чувствах, Кендал вспомнила, как однажды призналась Джерраду, что ей нравятся мужчины, пользующиеся бритвой. Это добавляет им мужественности, сообщила она. И, конечно, тут же поплатилась за это. Джеррад как раз брился обнаженным. Услышав ее слова, он бросился за ней. Кендал убежала в спальню, но Джеррад настиг жену, и они занялись любовью. А потом еще раз. От его поцелуев Кендал была покрыта пеной для бритья с ног до головы...
Сейчас она не решалась поднять глаза на Джеррада, тщательно промокая уже почти незаметное пятнышко на рубашке. От его дыхания у нее на виске дрожали волосы.
Кендал припомнила, что Джеррад слушал музыку в тех случаях, когда она сама предпочитала принять ванну с ароматическими солями. К примеру, чтобы расслабиться после тяжелого дня. Что-нибудь из классики, выразительное и томительно-щемящее, вроде той вещи, что звучала сейчас. Кендал от нее уже успела устать.
— Ты не можешь поставить что-нибудь другое? — попросила она, рассматривая влажное пятно на рубашке, сквозь которое просвечивало смуглое загорелое тело.
— Все, что угодно, только не классику? — невинно улыбнулся Джеррад. — Я подумал, тебе нравится Пашельбель.
«Так вот почему ты меня им мучаешь!» — подумала Кендал, обиженно и тяжело вздохнув. Джеррад помешал ей поправить ему рубашку.
— Я помню, у тебя были слезы на глазах, когда ты услышала ее в первый раз.
Это была не просто музыка. Вернее, ее тронула тогда не только музыка. Кендал постаралась забыть все, что связано с этой мелодией. Но душа отказывалась замолчать и кричала: «Ты! Это ты наполнил эту мелодию чувствами и содержанием!»
Эту вещь играли в ресторане в ту ночь, когда они официально обручились. Джеррад подарил ей орхидею и поклялся, что его любовь никогда не умрет.
Потом Кендал выбрала это произведение для своей свадебной церемонии, и ее играли в церкви...
— Слезы были только в первый раз. — Кендал решительно освободила руку, понимая, что на самом деле это Джеррад отпустил ее ладонь. — Вот, — добавила Кендал дрожащим голосом, покончив с чисткой рубашки. — Никто даже не догадается, что здесь что-то было, — очень серьезно закончила она, стремительно убегая, чтобы Джеррад не увидел слезы на ее глазах.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Кендал и Джеррад приехали в небольшой, но величественный особняк — типичный дом английской аристократии, с прекрасным видом на огромный парк с аккуратно подстриженными кустами и тщательно ухоженными клумбами.
«Самая подходящая обстановка, чтобы поразить воображение знаменитости из Америки», — подумала Кендал с ошеломившим ее саму цинизмом.
Дуайт Фостер, седеющий, но хорошо сохранившийся мужчина сорока с небольшим лет, главный виновник торжества, прибыл на прием с женой, миниатюрной блондинкой. Их появление совпало с приездом Пола и Дианы Лоренс. Все приглашенные знали о Мэтью.