Свеча над пропастью
Шрифт:
– Наверное, пора спать. Тебе ведь завтра рано вставать.
– А тебе?
– Я привык. Провинция всегда встает рано.
Онежский понял, Цветков так и не сказал ему главного.
Да и скажет ли? Он решил рискнуть, взять инициативу в свои руки.
– Сережа, ты порядочный свинтус. Извини за откровенность, но ведь ты мой друг.
– Вот тебе на! За что такая немилость?
– У тебя проблемы, ты хотел мне о них рассказать, но в последний момент почему-то передумал.
– Разве возможно сейчас прожить без проблем? Где мне лечь?
– Вот здесь, на диване.
«Он упорно избегает разговора. Что ж, в конце концов, это его право. Навязываться не стану», – решил Виктор.
Он принес из спальни белье и заметил, что Сергея в комнате не было. Цветков стоял на балконе, дымил сигаретой и смотрел в ночное небо. Виктор встал рядом.
– По-прежнему не куришь? – спросил Сергей.
– Нет, так и не научился. А ведь ты, насколько память не изменяет, бросил еще в институте. И за столом не курил… Опять начал?
– Балуюсь понемногу…
– Ну и зря.
Царящая вокруг тишина создавала иллюзию, что и вся жизнь такая же тихая и спокойная. Как хочется иногда отдаться этой иллюзии, особенно тому, кого каждый день засасывает омут проблем.
– Пойдем, – вдруг кивнул Сергей. – Мне действительно нужно тебе кое-что сказать.
Они снова вернулись за стол, и Онежский заметил, что его друг сильно наморщил лоб. Сергей так часто делает перед тем, как принять какое-нибудь важное решение.
– Знаешь, Витя, когда я учился в институте, некоторые мои приятели говорили (ты уж прости за откровенность): зачем связался с молокососом?..
Онежский усмехнулся. Для него это новостью не было.
Прошедшие «школу жизни» студенты часто относятся к «малышне» с известной долей иронии и скептицизма.
– …Я им тогда сказал: Витька не погодам серьезен и по-настоящему честный парень. Не испорченный всеми нелепицами, что творятся нынче у нас.
– Захвалил!
– Я серьезно. Конечно, раньше ты был немного горяч, тщеславен…
– От горячности пришлось избавиться. Обстоятельства заставили, пришлось сильно потрудиться, поломать характер. А вот тщеславие осталось, – честно предупредил Онежский.
– Людей без недостатков не бывает.
Сергей сделал паузу и продолжал:
– Хочу посоветоваться, поскольку ты мне друг, и мы с тобой «слуги закона». Я не случайно сказал, что читал твои статьи. Многое, о чем ты пишешь, меня по-настоящему заинтересовало. И здесь не просто праздное любопытство.
– Вот как?
– Ты считаешь, что любой, кто пошел на убийство, это человек с психическим отклонением, даже профессиональный киллер, для которого смерть жертвы – всего лишь работа, часто высокооплачиваемая. Но главная оригинальность твоих исследований в том, что ты выводишь целый ряд признаков в поведении, общении, что проявляются у людей уже в раннем возрасте, то есть у детей, признаков, по которым можно сделать вывод: человек этот впоследствии станет преступником. Когда я впервые познакомился с твоими изысканиями, то решил: тебе не дают покоя лавры Ломброзо (Известный итальянский психиатр и криминалист 19-ого века. Выдвинул теорию предрасположенности человека к преступлению в силу биологических признаков. Долгое время несправедливо обвинялся
Сергей сделал еще одну паузу и продолжал:
– В последнее время у нас в городе всплеск преступности, особенно молодежной. Когда я беседовал с арестованными ребятами, то обнаружил в их поведении некоторую странность… И тут я вспомнил твою теорию. Поразительно, но ты во многом прав! Все описываемые тобой признаки подходят молодым преступникам. После обследования врачи подтверждают их болезнь. Но почему в Алексеевске появилось столько подростков с психическими отклонениями?
– Преступность растет везде, – напомнил Онежский.
– Понимаю, но… Помимо обычного роста преступности у нас происходят зверские немотивированные преступления. Не так давно убили женщину, ее труп буквально растерзали. Так убивают только звери, однако УБИВАЛ ЧЕЛОВЕК.
– И кто он?
– К сожалению, его не поймали.
– А чем та женщина занималась?
– Работала продавщицей в универсаме. Никто из ее родных, знакомых и в мыслях не допускает, что она хоть каким-то образом связала себя с криминальным миром. Все утверждают, что она была доброй и отзывчивой, не уводила чужого мужа, не поджигала соседям сарай или баню, и так далее.
– Идеальная биография еще далеко не все. У каждого человека есть темные пятна. Может быть месть за дела давно минувших дней?..
– Такое жуткое возмездие для обычной продавщицы?
– Пожалуй, ты прав, это маловероятно, – согласился Онежский.
– У нас в Алексеевске что-то СЛУЧИЛОСЬ. Мне не хватает слов, чтобы объяснить… Интуиция следователя! Она подсказывает мне, что я живу в ДРУГОМ городе, совершенно чужом. А тот старый куда-то исчез, растворился. Я могу ошибаться, но… Кстати, люди у нас не только звереют, но и чахнут на глазах. Везде больные! Столько везде жалоб на плохое самочувствие. Может, психическая агрессия – результат соответствующей реакции на слабое здоровье, на импотенцию и прочее?
– Со своим начальством говорил?
– Говорил, приводил аргументы. Они соглашаются, что криминогенная ситуация в Алексеевске сложная. Призывают лучше работать, твердят, что в крупных городах дела обстоят еще сложнее.
– А твоя командировка в Москву? Если это, конечно, не секрет?..
– Я привез сюда отчеты, доложил о проблемах города. Мне ответили то же, что и наше местное начальство. Только в более грубой форме. Мол, если мы не можем контролировать ситуацию, то для чего носим погоны? И не лучше ли представителям прокуратуры Алексеевска поменять профессию?
Онежский видел, как исказилось лицо друга. Чем он ему помочь кроме доброго совета? Подобная ситуация в России не редкость. Виктору иногда кажется, что мир вокруг него – чужой, ирреальный, где, как в огромном озере, рыба, большая и маленькая, перестала чувствовать себя в своей стихии… Теперь в этом озере хозяйничают несколько удачливых рыбаков, которым плевать на все на свете, кроме хорошего улова.
– …Если я покажу тебе, Витя, статистику, ты ужаснешься. Словно злой рок завис над нашим городом.