Свекровь дальнего действия
Шрифт:
Я уже молчу о том, что эти деньги — мои, абсолютно чужого человека, как неоднократно заявляла гражданская свекровь.
— Людмила, — взорвалась Ариадна Васильевна, — хватит задавать вопросы, давай сюда деньги!
— Не дам, пока не расскажете, в чем дело.
— Как тебе не стыдно! — зашипела свекровь. — Руслан в беде, дорога каждая минута, а тебе именно сейчас приспичило поболтать!
Но я уперлась рогом:
— Всё равно ваш посредник еще не приехал, так что рассказывайте, Ариадна Васильевна, рассказывайте…
Пенсионерка
— Сегодня Руслан позвонил и сказал, что срочно уезжает в командировку во Владимирскую область. Я, конечно, выказала ему свое недовольство: почему так внезапно, почему не предупредил заранее, я бы собрала вещи в дорогу, да и вообще — как он может бросить меня одну — больную и с пустым холодильником?
«Да я же только вчера забила холодильник под завязку!» — чуть было не воскликнула я, но сдержалась: только выяснений отношений со свекровью сейчас и не хватало.
— Руслан заверил, что все необходимые вещи у него с собой, он едет на машине и вернется завтра вечером, — продолжала Ариадна Васильевна. — Ну, я успокоилась и пошла смотреть телевизор. А часа через три он снова позвонил и сказал: «Мама, я в большой беде, сбил на трассе ребенка насмерть, мне нужны деньги, чтобы закрыли уголовное дело. Деньги нужны срочно, в течение часа, триста тысяч рублей». Я ответила, что постараюсь найти деньги и ему перезвоню. А Руслан сказал, что звонить не надо, у него отобрали все вещи, в том числе мобильник, что он сам перезвонит. Велел, чтобы я не отключала телефон и ждала звонка. Кстати, звонил он с незнакомого номера.
У меня сжалось сердце: капитан сбил ребенка! Насмерть! Господи, горе-то какое! И тут же, непонятно откуда, возникла твердая уверенность: не мог Руслан этого сделать! То есть сбить, конечно, мог, все мы под Богом ходим, как говорится, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Но он не стал бы давать взятку, чтобы отмазаться от наказания. Совсем не похоже на человека, которого я люблю!
— Я не верю, — замотала я головой. — Это мошенничество. Знаете, я слышала о таком по телевизору: звонят с чужого номера, говорят, что родственник в беде и что срочно нужны деньги. Тоже надо передать незнакомому человеку крупную сумму. А потом оказывается, что с родственником всё в порядке, это звонили мошенники.
— Да я же с Русланом разговаривала, а не с каким-то мошенником! Он сам мне позвонил!
— Не может этого быть, — упрямо твердила я.
— Людмила, ты оглохла, что ли? — возопила Ариадна Васильевна. — Я тебе говорю, что это был голос Руслана! Я — мать! Неужели я не узнаю голос родного сына?!
— Вы обознались от волнения, это бывает.
— Я не обозналась! — рявкнула свекровь. — Еще в роддоме я узнавала его плач среди других двадцати младенцев. Вот когда у тебя будут дети, Людмила, ты поймешь, что невозможно перепутать голос своего ребенка!
— Ну, хорошо, пусть так, — примирительно сказала я. —
— Это почему же? — взъярилась свекровь. — Ближе и роднее матери у него никого нет.
— Верно, но чем вы можете ему помочь? Денег у вас не много, вы пенсионерка. Логично было бы, если бы он позвонил человеку с деньгами и связями.
— Тебе, что ли?
— Нет, не мне, а своему коллеге-полицейскому, который по служебным каналам уладил бы проблему.
Ариадна Васильевна несколько секунд обдумывала мои слова, потом сказала:
— Ты просто ревнуешь, что в трудную минуту Руслан обратился за помощью к матери, а не к тебе. Ладно, хватит впустую чесать языком, выкладывай триста тысяч!
Хм, а денег-то при мне нет. Я открыла рот, чтобы обрадовать этой новостью свекровь, но тут зазвонил ее мобильник.
— Это Руслан! — встрепенулась Ариадна Васильевна. — Тот же номер! — И она закричала в трубку: — Сыночек, не волнуйся, я нашла деньги, всю сумму! Кстати, Людмила здесь, хочешь с ней поговорить? Нет? Потом? — Свекровь отняла мобильник от уха и повернулась ко мне: — Людмила, он не хочет с тобой разговаривать, совсем нет времени.
Наплевав на правила приличия, я выхватила телефон из рук пенсионерки.
— Руслан, это я. — Любимый мужчина молчал, и я зачем-то добавила: — Я привезла деньги.
— Спасибо, дорогой мой человечек, — ответил Руслан.
Это был его голос! И в то же время я могла поклясться: мой Руслан никогда бы так не сказал. Что за чушь — «дорогой мой человечек»? К кому так обращаются: к жене, сестре, соседке? Ко всем сразу и ни к кому конкретно.
«Кто я?» — захотелось мне спросить, и я спросила.
— Ты — моя спасительница, — последовал немедленный ответ.
Опять никакой конкретики.
— Вот что, моя спасительница, — быстро проговорил Руслан, — у меня мало времени, поэтому слушай внимательно. Выходи на автобусную остановку, которая напротив дома, к тебе подъедет человек, передашь деньги ему, он отвезет мне, и я покончу с этим делом.
Бесспорно, это был голос капитана Супроткина, его неповторимый тембр и интонации. Но что-то в глубине души заставляло меня сомневаться, что я говорю с любимым мужчиной.
— Я сделаю, как ты скажешь, только ответь на вопрос: как звали мою любимую собаку?
Если бы это был Руслан, он бы воскликнул:
— Люська, ты рехнулась? Какую любимую собаку? Ты же ненавидишь собак!
Вместо этого капитан недовольно отозвался:
— Зачем ты в такой момент задаешь глупые вопросы? Сейчас надо срочно решать проблему. Меня могут посадить на десять лет, а ты какую-то собаку вспомнила.
От всего этого за версту несло погорелым театром.
— Дай мне пять минут, — сказала я, — только пересчитаю деньги. Кажется, кассирша не доложила несколько купюр.