Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире

Эйрон Элейн

Словом, детство Роба прошло с некоторыми трудностями и для самого ребенка, и для любящих, уравновешенных, опытных родителей. Но как бы несправедливо это ни звучало, трудные аспекты любого характера проявляются тем ярче, чем стабильнее атмосфера в доме. В противном случае ради выживания ребенку приходится всеми силами приспосабливаться к тем, кто его опекает, особенности характера подавляются и вновь всплывают на поверхность позднее, возможно, в виде физических симптомов, связанных со стрессом. Но Роб мог оставаться самим собой, поэтому окружающие видели его сверхчувствительность. Он мог выражать свои чувства и в итоге узнавал, какие действия эффективны, а какие – нет.

Например, в

первые четыре года жизни в случае избыточных волнений Роб часто разражался гневными рыданиями. В такие моменты родители терпеливо помогали ему справиться с чувствами. С каждым месяцем он все лучше избегал перегрузок. Например, когда Роб смотрел страшный или грустный фильм, он научился говорить себе то же, что сказали бы родители: «Это просто кино» или «Я-то знаю, все кончится хорошо». А иногда он закрывал глаза и зажимал уши или на некоторое время выходил из комнаты.

Вероятно, из-за большей осторожности Роб медленнее приобретал некоторые физические навыки. В присутствии других мальчиков он неуютно чувствовал себя в разгар бурных и шумных игр. Но ему хотелось быть таким, как они, он старался, и его принимали. Благодаря пристальному вниманию, уделяемому его адаптации, он очень любит школу.

Есть и другие подробности, касающиеся Роба и неудивительные, учитывая его особенность: у него поразительное воображение. Его привлекает все, что связано с искусством, особенно музыка (это справедливо для многих СЧЛ). Он забавен и демонстрирует отличные актерские способности, когда аудитория не вызывает у него неловкости. Начиная с трехлетнего возраста он «мыслит, как юрист», быстро замечая мелкие детали и почти неуловимые отличия. Он заботится об окружающих, он вежливый, добрый и внимательный – за исключением, пожалуй, тех случаев, когда раздражающие факторы оказывается для него избыточными. У сестры Роба тоже есть многочисленные достоинства, и одно из них – ее постоянство, в жизни брата она служит якорем.

Почему же Роб и Ребекка такие разные? Что побудило вас согласиться с таким количеством пунктов теста в начале книги, хотя большинство людей не согласны с этим?

Вы действительно другой породы

Психолог из Гарварда Джером Каган посвятил немалую часть своей карьеры изучению нашей характерной черты. Для него она является таким же заметным отличием, как цвет глаз или волос. Конечно, он называет эту особенность иначе – заторможенностью, стеснительностью, робостью у детей, – и я не могу согласиться с терминами, которые он выбрал. Но понимаю, что при взгляде извне, особенно в лабораторных условиях, дети, которых он изучает, действительно выглядят главным образом заторможенными, застенчивыми или робкими. Читая про Кагана, помните, что сверхчувствительность – действительно существующая характерная особенность и что ребенок, который стоит неподвижно и наблюдает за остальными, может быть отнюдь не заторможенным в том, как он мысленно обрабатывает нюансы увиденного.

Каган наблюдал за развитием 22 детей с этой чертой. Кроме того, он изучал 19 детей, которые выглядели совершенно «незаторможенными». По словам их родителей, в младенчестве у «заторможенных» детей аллергии, бессонница, колики и запоры случались чаще, чем у среднестатистического ребенка. Когда эти дети впервые попадали в лабораторию, их пульс, как правило, ускорялся и почти не менялся в состоянии стресса. (Частота сердечных сокращений не меняется, если она и без того высока.) Кроме того, в состоянии стресса их зрачки расширялись раньше, голосовые связки напрягались сильнее, голос повышался заметнее. (Многие СЧЛ вздыхают с облегчением, узнав, почему их голос в состоянии возбуждения начинает звучать так странно.)

В

биологических жидкостях сверхчувствительных детей (крови, моче, слюне) было обнаружено высокое содержание норадреналина, присутствующего в мозге, особенно после того как дети сталкивались с различными стрессовыми ситуациями в лабораторных условиях. Норадреналин ассоциируется с возбуждением; по сути дела, это аналог адреналина для мозга. В биологических жидкостях сверхчувствительных детей также было выявлено более высокое содержание кортизола, как в состоянии стресса, так и в домашней обстановке. Кортизол – гормон, присутствующий в более или менее постоянном состоянии возбуждения или настороженности. Запомните про кортизол, мы с ним еще встретимся.

Каган наблюдал за младенцами, чтобы увидеть, кто из них вырастет «заторможенным». Он обнаружил, что примерно 20 % детей демонстрировали высокую реакцию на различные раздражители: яростно колотили конечностями и сгибали их, выгибали спину, как в раздражении или пытаясь вырваться, часто плакали. Год спустя две трети «высокореактивных» детей стали «заторможенными» и в новых ситуациях демонстрировали высокий уровень страха, тогда как лишь 10 % детей показали его низкий уровень. Следовательно, нашу характерную особенность наблюдали приблизительно с рождения, как в случае с Робом.

Все это предполагало уже мною упомянутое: что сверхчувствительные дети обладают врожденной склонностью острее реагировать на внешние раздражители. Однако Каган и его коллеги старательно выясняли подробности этого явления. Так, Каган заметил, что у детей, у которых впоследствии проявлялась наша особенность, лоб прохладнее с правой стороны, что указывало на более заметную активность правого полушария мозга. (Кровь отливает от поверхности в сторону центра активности.) Другие исследования также показали, что у многих СЧЛ больше активности наблюдается в правом полушарии мозга, особенно это относилось к тем, кто оставался сверхчувствительным с рождения, то есть у кого эта особенность была явно врожденной.

Каган пришел к выводу, что люди, наделенные сверхчувствительностью или заторможенностью, – это «особая порода». В генетическом отношении они действительно другие, хоть и являются в полном смысле слова людьми (точно так же бладхаунды и бордер-колли определенно остаются собаками, хоть и разных пород).

Мои исследования также указывали на то, что генетически сверхчувствительные люди принадлежат к «особой породе». Во время телефонного опроса 300 произвольно выбранных респондентов я обнаружила и особую группу, и континуум. По шкале от 1 до 5 примерно 20 % опрошенных назвали себя «чрезвычайно» чувствительными или «весьма» чувствительными. Еще 27 % назвали себя чувствительными «умеренно». Вместе эти три категории выглядели как продолжающийся континуум. А потом возникал резкий разрыв: всего 8 % опрошенных дали ответ «нет, не чувствительны», и целых 42 % заявили, что они «абсолютно нечувствительны» (как будто мы расспрашивали жителей Лапландии о кокосах).

Благодаря встречам с СЧЛ у меня создалось впечатление, что они образуют действительно отдельную группу, обособленную от несверхчувствительных людей. Однако в самой группе сверхчувствительность варьируется в широких пределах. Это может объясняться тем, что несколько разных причин появления у людей нашей черты ведут к развитию разных видов или «вкусов» сверхчувствительности, из которых одни ярче других, или же отдельные люди рождаются со сверхчувствительностью двух видов, трех видов и т. д. Вдобавок есть множество способов, которыми люди могут повысить или снизить свою чувствительность, – от опыта до осознанного выбора. Все эти эффекты способны создать размытую границу группы, которая в целом является обособленной.