Сверхновые религиозные звезды

Розов Александр Александрович

– И снова: при чем тут я? – спросил Чинкл, - Это политика, а я ни разу не политик. Я математик-экономист, довольно известный только потому, что у нас в Меганезии не особенно много жителей. Поговорите с координатором Ясоном Дассом, или с шефом нашего департамента развития, Мелло Соарошем. Великая Хартия не запрещает им общаться с персонами вроде вас, если это перспективно для нашей экономики.

– Если я позвоню Дассу или Соарошу, - произнес Папа, - то они переключат меня на полковника Лаполо, а он скажет: хотите помощь - отдайте нам людей, специалистов.

Меганезийский математик равнодушно пожал плечами.

– Вероятно,

они прогнозируют негативный ответ Верховного суда на любую другую, более сложную схему взаимодействия с вашей корпорацией.

– Вы эксперт Верховного суда Меганезии - заметил Климент XV, - Полгода назад вы предотвратили судебную ошибку в деле секты элизиан. Теперь к вашему мнению по вопросам на стыке религии, экономики и безопасности серьезно прислушиваются.

– Я надеюсь, - медленно произнес Чинкл, - что вы знаете законы моей страны так же хорошо, как мою биографию.

– Да, конечно, - Папа широко улыбнулся, - И я не намерен совершать враждебных действий в отношении Меганезии. Я не собираюсь оказывать давление на эксперта Верховного суда, тем более, вы мне симпатичны, и как человек, и как специалист.

– Собирались вы, или нет, - ответил математик, - …но вы сказали то, что сказали, и я сегодня же сообщу об этом в секретариат Верховного суда, и в INDEMI.

– Ничего другого я и не ожидал, - Климент XV снова улыбнулся и положил на стол тонкую книжку в черной пластиковой обложке без надписей, - здесь изложены те принципы, которые я предлагаю. Помимо бумажного варианта, в кармашке внутри обложки есть диск с электронной копией. Мне интересно ваше мнение об этом. Я понимаю, что вы перешлете копию в ваш суд и в разведку. Меня это устраивает.

Подошел бармен и с многозначительно-отсутствующим видом поставил перед Папой вторую чашечку кофе. Климент XV придал своему лицу такое же многозначительное выражение, протянул бармену крупную купюру и уточнил:

– Ваш кофе превосходен, так что не заботьтесь о сдаче.

– Спасибо, ваше… В смысле, просто спасибо.

– На здоровье, - Папа подождал, пока бармен вернется за стойку, и продолжил, - Мне представляется, что вашему суду и разведке также будет интересно ваше мнение и о содержании этой книжки, и обо мне. Я рассчитываю на вашу объективность.

– Обычно я стараюсь быть объективным, - проинформировал Чинкл.

– Это ценное качество… - Папа сделал глоток кофе, - …Ценное и редкое. Завтра вы проводите в нашей школе семинар по астроинженерной экономике, не так ли? Я с удовольствием посмотрю видеозапись. Сегодня я отправляюсь в поездку по другим островам региона, а к Рождеству улетаю в Рим. Но перед этим я вернусь сюда, на Гваделупу, и организую party, на которое хотел бы пригласить вас с вашей женой.

– Я спрошу Зирку, что она думает по этому поводу, - ответил меганезиец.

Папа улыбнулся, одним глотком допил кофе и добавил.

– Возможно, вашей жене лучше не знать о нашей встрече без галстуков.

– Да, наверное, - согласился Чинкл.

– Я рад, что мы поняли друг друга, - заключил Климент XV, поднялся из-за стола и протянул Чинклу руку, - Приглашение я пришлю вам официально, через секретаря.

…

21. Поссум, который живет на неспокойной крыше.

Дата/Время: 17 - 18.12.24 года Хартии. Вечер.

Футуна-и-Алофи, Футуна, fare Carpini.

=======================================

Комната

Люси в мансарде была обставлена радикально по-спартански. Иначе и не получалось: габариты не позволяли. Вообще-то, Люси и Хаген могли занять более просторную комнату Флер. Старшая сестра вместе с Оскэ неделю назад улетела на Элаусестере, и ее возвращение ожидалось не раньше последней декады января. Это следовало из технологии 32-недельных родов, которые у Флер были запланированы в интервале 20 - 23 декабря. После родов полагался месяц под медицинским контролем. Таковы условия безопасности… Короче говоря, комната сестры была свободна, но желания перемещаться туда у Люси не возникало. Хотя после того, как Хаген купил профессиональный компьютер с сенсорной перчаткой, стереоэкраном, эргономичным креслом и столиком (в общем – такой же, как у себя дома), и всякую мелочь типа «среднего туристического набора», и еще широкое двуспальное лежбище, места в маленькой мансардной комнате стало катастрофически-мало для двух особей homo sapiens. Просторно было только на лежбище, и это провоцировало. Когда один из хабитантов ложился полистать на ноутбуке свежие новости, или книжку, то второй обнаруживал в себе желание устроиться на свободной части лежбища. Проходило четверть часа, и ноутбук оказывался отброшен, потому что вот…

Но, этим вечером Люси изобрела нечто принципиально новое. Наличие в комнатке потолочного люка, ведущего на плоскую часть крыши, открывало определенные перспективы. После ужина, она незаметно для Хагена вытащила на крышу старый надувной рафт, и привела его в боевое положение с помощью ручного насоса. Когда Солнце зашло, на небе разгорелись звезды, ужин был уже переварен, а сегодняшняя рабочая сессия Хагена на компе завершилась, Люси, как бы невзначай, предложила подышать на крыше свежим ветром… И оглянуться не успела, как была аккуратно уложена в центре рафта, тщательно разглажена от макушки до пальцев ног, а после этого… Люси кончила, едва начав, в банальной миссионерской позе.

– Сюрприз, - прокомментировал Хаген, и положил ее отдыхать к себе на пузо.

– Чисто по рефлексам, - сообщила она, немного отдышавшись, - Это нормально. В пособии по практической биологии написано, что в необычной, возбуждающей обстановке, оргазм у женщин бывает просто от поглаживания эрогенных зон.

– А у нас тут необычная, возбуждающая обстановка? – спросил он.

– По ходу, да, иначе с чего бы получилась такая штука с оргазмом?

– Великая вещь логика, - произнес Хаген, - А смотри, Луна всходит.

– Точно! Я знаю! У меня рефлекс на момент восхода Луны на крыше!

– Хэх, - сказал он, - Это открытие тянет на Нобелевскую премию по биологии.

– Прикалываешься, да? – Люси слегка ткнула его локтем в ребра.

– Не хулигань, ундина, а то я начну щекотаться.

– Даже и не думай об этом! Ты моим визгом разбудишь маму!

Забота о безмятежном сне Чубби была сейчас главной темой в семье Хок-Карпини. В отличие от Флер, у которой день родов был известен с точностью плюс-минус день (поскольку определялся стимуляцией), у Чубби в этом вопросе имелась естественная неопределенность плюс-минус две недели. Роды могли начаться в любой момент, и к этому моменту Чубби полагалось быть отдохнувшей и выспавшейся. Чтобы создать соответствующий режим, и не загружать ее хозяйством, Люси зависла дома, а Хаген, соответственно, завис у Люси, поскольку… В общем, понятно.