Сверкающий прибой
Шрифт:
— Ой, — сказал Томми, в голосе его слышалось раскаяние.
— Все в порядке, парень, — выдавил из себя Рэнд. — Честно говоря, ты точно выразил мои чувства.
— А что мы будем делать сейчас? — тихо спросила Элис, заметив, что взгляды окружающих снова возвращаются к своим тарелкам.
Рэнд взял меню, оставленное официанткой, и передал его Элис.
— Я бы посоветовал опакапаку с рисовым пилавом и салатом из папайи.
— Что такое опакапака? — подозрительно спросил Томми.
— Маленький ворчун! — сказал Рэнд. — Это такая рыба. А что будешь есть
— Пиццу.
— Так я и думал.
Рэнд перевел взгляд на другой конец зала, и улыбка погасла на его губах. Через три столика от них, почти незаметный за стволом пальмы, смотрел в их сторону человек в бежевой спортивной куртке. Как только Рэнд взглянул в его сторону, человек отвел взгляд и спрятался за пальму.
На веранде было тепло, но Рэнд поежился.
Глава 8
Уходящее за горизонт солнце окрасило низкие облака в темно-красный и пурпурный цвета. Когда начало темнеть, Элис повернулась и медленно направилась по песчаному пляжу в сторону коттеджа. Все еще погруженная в свои мысли, она шла вдоль линии прибоя, позволяя волнам омывать свои босые ноги.
Вернувшись из Лахайны, Элис провела почти весь день, прогуливаясь по залитому солнцем пляжу. После двух дней постоянного напряжения ей требовалось побыть одной, постараться привести мысли в порядок и восстановить утраченное душевное равновесие.
Нельзя сказать, чтобы это удалось ей в полной мере. Элис все еще чувствовала себя скованной, словно за каждым углом ее подстерегала незаметная глазу беда. Она нырнула с головой в мир незнакомых ей тревожных чувств. Элис никак не могла решить, что это были за чувства — страх, ужас или просто навязчивые подозрения?
Вечерний ветерок трепал пижамную куртку, которую прошлой ночью одолжил ей Рэнд. Мягкий хлопок, касавшийся обнаженных плеч, казался жестче наждачной бумаги. Когда Элис вышла на пляж, яхты, сновавшей вдоль берега последние два дня, нигде не было видно. Она накинула на плечи пижамную куртку, чтобы хоть как-то защититься от солнца. Кожа Элис, непривычная к палящим тропическим лучам, успела немного обгореть.
Прогулка в одиночестве ничуть не облегчила состояния Элис, она все равно продолжала перебирать в уме проблемы, которые могли возникнуть из-за ее решения остаться на праздник. Здравомыслящая часть ее существа говорила, что Элис должна улететь вечерним рейсом на Оаху и предоставить Конраду Брейсу самому гоняться за японской чайницей. Но голос разума не мог пробиться сквозь паутину охвативших ее чувств и эмоций.
Рэнд Тернбулл признался ей в любви.
После четырех лет неудачного брака с Робом Марлоу Элис почти убедила себя в том, что любовь — иллюзия. Однако за последние два дня она поняла, что ошибалась. Любовь становится иллюзией лишь тогда, когда не встречает ответного чувства.
«Рэнд и Томми любят меня», — думала Элис, все еще потрясенная неожиданно быстрым развитием событий. Но самым потрясающим было то, что она тоже успела привязаться к Рэнду и его племяннику. Как и любая болезнь, внезапная любовь имела свои симптомы. То
Она коснулась висевшего на груди глиняного кулона. Любовь и богатство. Не слишком ли самонадеянно считать, что она сможет получить одновременно и то, и другое?
Элис шлепала босиком по воде. Она могла хотеть чего угодно, для этого не нужно было получать вознаграждение за найденный амулет. Но, как говорит пословица, старые привычки умирают тяжело. Оглядываясь на прошлое, Элис говорила себе, что не стоит безоглядно верить своему счастью. Если не хочешь больно ушибиться, надо всегда быть готовой к новым падениям.
Огни коттеджа гостеприимно сверкали впереди. Элис пошла побыстрее. Наверное, из-за нее Кику пришлось задержаться с ужином. Затем она снова замедлила шаг, заметив приближавшуюся к ней по мокрому песку темную фигуру. Она вздрогнула, узнав в подходившем мужчине Рэнда. Он был в шортах, но на этот раз босой и без рубашки.
Они остановились в нескольких шагах друг от друга. Пена прибоя, омывавшего босые ступни их ног, мерцала в свете луны. Ветер трепал пижамную куртку, покрывавшую плечи Элис, и волосы Рэнда.
— Элис. — Рэнд произнес ее имя так тихо, что едва можно было расслышать за шелестом волн. — Вас так долго не было.
— Я надеялась, что этого никто не заметит. — Я замечаю все, что имеет к вам хоть какое-то отношение.
Элис почувствовала напряжение. Ей показалось, что Рэнд говорит как-то… чересчур осторожно. А может, все это плод ее фантазии, разыгравшейся в темноте тропической ночи, окутавшей их, словно покрывалом. Нельзя быть такой подозрительной, сказала себе Элис, иначе любовь их будет отравлена сомнениями.
Рэнд подошел ближе. Элис невольно поежилась, когда он поднял руку, чтобы коснуться ее. Но вместо этого Рэнд показал пальцем на ожерелье.
— Вы что, никогда не снимаете эту штуку?
Зубы его сверкнули, обнажившись в улыбке. Или это была гримаса — Элис не могла разобрать в темноте.
— Оно очень много для меня значит, — честно призналась Элис, чувствуя себя немного виноватой, что не надела бусы и браслет, которые Рэнд подарил ей за ленчем. Она сложила их обратно в бархатный мешочек и оставила в спальне.
— Наверное, вы наденете его и на праздник, — пробормотал Рэнд.
— Может быть, — сказала Элис, точно зная, что обязательно наденет ожерелье.
Элис ни за что не расстанется с ним ни на секунду, пока представитель японского консульства не освободит ее от спрятанного внутри амулета.
Сейчас был самый подходящий момент, чтобы спросить Рэнда, известно ли ему про двойное дно чайницы Токугавы, про тайник, из которого Томми, ничего не подозревая, достал ожерелье и хайку. Но Элис не могла заставить себя заговорить об этом, пока они были одни на темном пляже. Ее немного смутило это обстоятельство. Она поняла вдруг, что несправедлива к Рэнду — подходит к нему с теми же мерками, что и к Робу, вся жизнь с которым была полна обмана и недоверия друг к другу.