Сверстники. Роман о взрослении миллениалов
Шрифт:
– Век бы училась в этом классе! – нарушила молчание Валя.
– Теперь у нас по-другому. Тебе меньше нравится, чем здесь?
– Да. Но ведь правда, что Вера Павловна – самая замечательная учительница?
– Да. Здорово, что она нас учила, а то могла попасться такая, что не позавидуешь!
– Да-да, а наша – самая лучшая!
– И ты тоже хочешь быть учительницей?
– Только учительницей. И только начальных классов.
– Тогда ты будешь на нее похожа.
Валя покраснела: такой комментарий в свой адрес от Виталика девочка восприняла как комплимент.
У Наташи на этой же перемене выдался спор-дискуссия
– Вот у них жизнь, а! – воскликнул Никита, чем и привлек внимание Ладовой.
– Неужто ты хотел бы жить их жизнью? – Наташа, если ее охватывали эмоции (а такое в последние месяцы стало происходить все чаще, виной чему – отроческое взросление), не стеснялась вмешиваться в чужой разговор.
– А кто не хочет? У них классно! Какие машины, какая техника! В кафе запросто сидят, в домах круто все так обставлено.
– И ты смог бы уехать из России ради этого?
Никита пожал плечами: почему бы и нет, если будет такая возможность.
– Ты бы там заскучал по родине…
– Ну да! Жди! У них компьютеры, игры всякие…
– Да это же ерунда! – Наташа заерзала на стуле, сидя за своей партой (в ожидании Тани, которая вышла). Главное – чувство своего, своей земли.
– Слушай, Наташка, ты уж чего-то загибаешь. Тебе пионеркой быть и жить в Советском Союзе! На Западе далеко ушли вперед. Нам с них пример брать нужно: они умеют жить!
– Существовать!
– Чего? – не понял Никита.
Но прозвенел звонок. Грушин посмотрел на Мишу Холодкова, молча слушавшего разговор ребят, и ухмыльнулся: Наташка стала со странностями. А Ладова поджала губы и сидела нахмурившись: почему Никита не чувствует так, как она?
Глава 6
В апреле учителя решили устроить творческое соревнование среди школьников, а для пробы взяли седьмые классы, менее нагруженные, чем восьмые, и более способные к такому эксперименту, чем шестые.
В седьмом «А» довольно быстро распределили роли и обязанности. Алеша Минаев с Володей Родниковским отвечали за оформление, плакаты и рисунки. Таня Ильина готовилась прочесть стихотворение. А Наташа должна была станцевать вальс. Своим партнером по танцу она уговорила стать Сашу Полякова. В прошлом году, будучи шестиклассниками, ребята в обязательном порядке посещали уроки бальных танцев, проходящие в актовом зале. Поэтому Саша, хотя и не проникся любовью к танцам, все же знал азы медленного вальса. Наташа занималась танцами и в младших классах, ей предстояло всего лишь повторить технику и отрепетировать парный танец с Сашей.
Так случилось, что именно с танцами было связано одно из личных воспоминаний Ладовой и Полякова. Тогда они учились в пятом классе. Саша был новеньким в классе, он еще не подружился с Наташей и даже не помнил, выделял ли ее среди остальных. Однажды мальчик, уже сдружившись с Женей Танеевым, задержался в спортивном зале после уроков. Поэтому, когда ребята вышли из зала в коридор, то в непривычной тишине школьного здания они услышали звуки красивой музыки, доносившейся сверху. Ребятам стало любопытно, что такое происходит наверху, и они поднялись в актовый зал. Большая дверь была приоткрыта. Мальчики просунули головы и… ахнули: в центре зала в полном одиночестве танцевала
Но у мальчишек – на то они и мальчишки! – быстро прошло ощущение восторга и зачарованности. Они заулыбались, осторожно вошли в зал и стали ждать, когда девочка их заметит. Наташа почувствовала, что в зале уже не одна, остановилась и открыла глаза. Саша и Женя зааплодировали. Но каково же было их удивление, когда минутная растерянность девочки вдруг исчезла. Наташа, подавив смущение, сделала реверанс, грациозно вытянув шею и слегка наклонив голову.
В тот вечер ребята возвращались из школы втроем, разговаривая о том, чем увлекаются, как проводят время вне школьных занятий. Саша и Женя были очарованы Ладовой. И даже в последующие дни спорили, кому из них Наташа отдает предпочтение. Но девочка особо не выделяла никого из них, сдержанно здоровалась и по-прежнему общалась в основном лишь со своей подружкой Таней Ильиной. Вскоре очарование Наташей у Жени испарилось, Танееву все же больше нравилась Таня – дочь его отчима, а вот Саша с тех пор уже не мог относиться к Наташе как прежде, просто как к однокласснице, и перестал шутить на эту тему с Женей.
Ладова не могла вспомнить, когда ей стал нравиться Саша. Может быть, сразу. Но она помнила, что шутливое Сашино поведение на пару с Женей ей очень не понравилось, и девочка даже пыталась игнорировать мальчишек. Но когда Саша вдруг посерьезнел и почему-то стал немного смущаться в ее компании, он показался Наташе очень милым мальчиком. Так они стали присматриваться друг к другу и к концу шестого класса уже знали, что между ними есть «нечто» притягивающее, влекущее, общее.
Теперь же им предстояло вместе репетировать и выступать на сцене. Ребята тренировались и в актовом зале, и ходили друг к другу домой. Во время одной из таких репетиций, проходивших в квартире Ладовых, Лена увидела Сашу в танце и похвалила, мол, способности есть, хотя не хватает уверенности и четкости движений.
Наконец настал день, в который была отменена часть уроков. Школьники и учителя собрались в актовом зале. Ребята ожидали своего выхода с большим волнением.
Чтобы оживить публику и раскрепостить самих выступающих, сначала с приветственным словом выступила директор школы. Затем началось первое соревнование – командное. Надо было быстро отгадывать естественнонаучные задачки. В этом соревновании участвовал Саша Поляков, который был силен в математике (с седьмого класса математика разделилась на алгебру и геометрию) и физике. Причесанный и одетый для вальса, он выглядел очень эффектно в брюках со стрелками и белой рубашке. Даже учителя шепотом переговаривались о том, как им нравится сегодняшний вид мальчика.
А Наташа тем временем готовилась к танцу, надевая длинное голубое платье, доставшееся ей от Лены. Прическу с ленточкой ей помогли сделать сестры Зонтиковы. Тани не было рядом: девочка пыталась сосредоточиться в полном одиночестве перед чтением стихотворения.
Наконец прическа была завершена. Наташа, раскрасневшаяся от волнения, посмотрела в зеркало, улыбнулась своему отражению и замахала тетрадкой, словно веером. Не осознавая того, она уже вошла в образ аристократки девятнадцатого века в тонком голубом платье греческого стиля и завитушками, собранными ленточкой в хвост (на ночь Елена Ивановна накрутила волосы дочери на бигуди).