Свести с ума дракона
Шрифт:
Розалин мгновенно вспомнила о вчерашнем. По спине пробежал холодок страха, сдобренный чувством вины, которое полностью перечеркнуло все хорошее настроение. Она на цыпочках подошла к дракону и остановилась, виновато опустив голову.
— Это что? — огромный ящер отодвинулся.
Перед глазами появилось острие рапиры, торчащее из склона золотой горы.
Розалин вздрогнула и еще ниже опустила подбородок. Вот и найден ее подарок, о котором она уже сто раз пожалела.
— Будем считать, что я ничего не видел, а ты уберешь тут все до вечера, — прорычал дракон,
— Но, — Розалин запнулась, встретившись с его обжигающим взглядом. Сердце гулко дрогнуло в груди. Зажмурившись, она выпалила на одном дыхании, — Я не помню, где именно закопала их.
— Ну что ж, — хмыкнул дракон и поднял голову, оглядывая размеры сокровищницы с высоты своего роста. — Переберешь все еще раз, раз тебе так понравилось копаться в моих сокровищах.
Он поднялся на все четыре лапы и развернулся к арке. Розалин попятилась, хотя в этом не было никакого смысла. Дракон оказался очень аккуратен, выходя наружу. В отличие от всех предыдущих дней, что она провела в его логове, он направился в свои покои.
Розалин колебалась всего минуту, но наглость победила страх и чувство вины.
— Эй! — Крылья дракона нервно дернулись, но ее было уже не остановить. Если она струсит сейчас, то потом точно не решится, — Ты не мог бы… принести чего-нибудь другого поесть, не мяса?
Дракон резко обернулся, прожигая ее черно-золотыми глазами. Узкие ноздри шумно вдохнули.
Розалин заискивающе улыбнулась, не в силах отвести взгляд от искрящейся радужки с узким вертикальным зрачком.
— Я еще вчера принес, — пророкотал дракон и отвернулся, выпуская ее из плена своих глаз, — Занимайся устранением своих шалостей, а когда проголодаешься, зайдешь.
Дракон скрылся внутри похожего на храм строения. Розалин осталась одна.
Совесть ударила под дых, сжимая сердце виной. Он действительно заботился о ней, иначе какой ему был смысл думать о ее правильном питании. Она же своим дурным нравом нанесла ему самые настоящие раны. Он сказал, что не сможет исцелить себя магией, и Розалин была готова поспорить, что мелкие ранки на ладонях были довольно болезненны, а он на них еще и наступал. Она была самой настоящей ужасной личностью.
Коря себя за свое дурное поведение, Розалин вошла в сокровищницу. Решительно окинув золотые горы взглядом, она закатала длинные рукава повыше и подобрала юбку. Она исправит свои собственные ошибки. Может быть, хоть так ей удастся искупить вину перед драконом.
— Я закончила, — Розалин осторожно заглянула в драконьи покои.
Огромный ящер с золотисто-желтой шкурой лежал к ней спиной, растянувшись на мраморных плитах, совсем как кот. Он поднял голову и повернулся к ней. Узкий зрачок в черно-золотых глазах сжался по вертикали, ловя солнечный свет, льющийся узкой полоской внутрь. Дракон медленно поднялся на передних лапах, садясь и складывая широкие крылья вдоль тела. Хвост зашелестел по плитам, и к ногам Розалин подъехала огромная корзина, полная овощей, фруктов, мешочков с чем-то сыпучим и какими-то бутылками.
— Когда
— Спасибо, — искренне улыбнулась она и подняла голову, встречаясь с драконьим взглядом, — Прости за ловушку. Я не думала, когда делала.
— Я не обижаюсь.
Розалин окончательно разочаровалась в себе. Он даже не злился на нее.
Скользнув пальцами по ручке большой корзины, Розалин неуверенно переступила с ноги на ногу. Вопрос крутился на языке, но озвучить его не хватало смелости.
— Ты хочешь спросить что-то еще? — гулко пророкотал дракон, сидя практически без движения.
— Да. Только я не знаю, как попросить.
— Говори как есть, — хмыкнул он, заинтересованно опуская голову ближе к ней.
Из его такой близкой пасти приятно пахло жженым деревом и еще каким-то знакомым пряно-терпким ароматом.
— У тебя тут парень живет, — Розалин почувствовала, как краснеют щеки, стоило только подумать о Филипе. Она низко опустила голову, пытаясь скрыть свое смущение. — Он сказал, что умеет ковать. В общем, можно мы позаимствуем твое золото и воспользуемся кузницей?
— Да на здоровье при условии, что все, что вы сделаете, останется в сокровищнице, — широко оскалился дракон и хмыкнул.
Он поднял голову и улегся на лапы. Его хвост нервно ударил по плитам за его спиной. Крылья дрогнули и опустились вниз, царапнув когтями на конце длинных пальцев по камням. Черно-золотые глаза прищурились, и из узких ноздрей с выдохом вырвался дым. Казалось, дракон всем своим видом говорил, что общения с ней для него на сегодня было достаточно.
Розалин еще раз поблагодарила его за еду, извинилась за вчерашнее и направилась в дом, неся тяжелую корзину. В ней было килограмм семь, не меньше. Всю дорогу до кухни, она лихорадочно пыталась придумать, что бы приготовить, учитывая, что готовить она не умела вовсе.
На кухне Розалин провозилась до вечера, сначала изучая содержимое корзины и пытаясь разобраться, что с чем можно сочетать. То, что крупы и овощи нужно было готовить отдельно, она догадалась, но какие специи подходили к чему, не имела ни малейшего понятия. В итоге она настолько закрутилась, что даже забыла подняться к Филипу и сообщить, что дракон дал свое разрешение на использование кузницы.
На закате, когда пришлось зажечь свечи в подсвечниках, по всей кухне растекся довольно приятный аромат овощного рагу. Розалин была невероятна горда собой, и настроение воспарило выше облаков. Она скакала, пританцовывая и напевая, от стола к плите и обратно.
Когда все было готово, довольная Розалин поставила на стол две миски, до верха наполненные рагу. Она развернулась к выходу из кухни, чтобы подняться наверх и позвать Филипа на ужин.
Оказалось, что он и так уже стоял здесь, прислонившись плечом к дверному косяку. Поймав ее удивленный взгляд, Филип широко улыбнулся. На его щеках появились очаровательные ямочки.
Розалин забыла, как дышать. Сердце волнительно затрепетало где-то внизу живота. Жар опалил щеки.
Филип шагнул на кухню и подошел к столу.