Свести с ума дракона
Шрифт:
— Меня зовут Бригитта Мезей, миледи. Я преподаватель Салерновской Академии, — она расстегнула плащ, под которым оказалось короткое темно-синее платье длиной до колен.
Женщине на вид было лет сорок. Высокая, довольно худая, она оценивающе рассматривала Розалин перед собой. С чего компаньонка решила, что она ведьма, было непонятно.
Лицо незнакомки было довольно приятным. Высокие скулы, темные волосы и приятного медового оттенка кожа выдавали в ней южанку. Ткань, из которой была пошита опрятная одежда, стоила немало денег и продавалась только в Орастане. Купить такую за пределами самого большого королевства юга было невозможно.
— Очень
Женщина склонила голову, приятно улыбаясь. Ее прищуренные карие глаза снова скользнули по фигуре Розалин, одетой в платье, традиционное для аристократии центральных долин. Затем заинтересованный взгляд задержался на золотом браслете и вернулся к ее лицу.
— Я не хочу показаться грубой, но позвольте поинтересоваться, что привело преподавателя Салерновской Академии так далеко на север?
— Вы, моя дорогая, — усмехнулась мэтр и указала на скамью, — Вы позволите? Я на ногах с утра. Пока поднялась на замковый холм, думала, отдам душу богам.
Розалин кивнула и проводила гостью, усаживаясь рядом.
— Разве мы с вами знакомы? — она недоуменно нахмурилась, пытаясь вспомнить, встречалась ли с кем-либо из знаменитой академии прежде.
— Лично? Нет, — покачала головой мэтр и потерла колени, закрытые плотными чулками, — Как же хорошо вытянуть ноги, вы даже не представляете.
— Вы же не пешком сюда шли от самого Южного моря? — Розалин недоверчиво поджала губы, сдерживая улыбку.
— Нет конечно! — рассмеялась мэтр и подмигнула, — На драконе прилетела.
— Что? — Розалин ахнула и едва не свалилась со скамьи.
Подскочив на ноги, она подняла голову к небу, пытаясь рассмотреть единственного, кого действительно ждала. В пронзительной синеве все так же неспешно ползла белая вата облаков.
— Не на Филипе, успокойтесь, миледи, — мэтр посмеялась и загадочно прищурилась, — Значит, слухи правдивы.
— Какие слухи? — Розалин скрестила руки на груди, поворачиваясь к женщине.
— О том, что герцогская дочка сокрушалась по раненому дракону так сильно, что помутилась рассудком и пришлось отменить свадьбу.
— Это была необходимая ложь, чтобы не прогневать короля, — скривилась Розалин. — Я не сумасшедшая.
— Я вижу. Уж в признаках безумия я разбираюсь.
— Вы маг? — прищурилась Розалин, все еще не понимая, зачем мэтр приехала именно к ней.
— Я травница, — неопределенно пожала плечами она, — но могу помочь снять одно проклятие. Уж на это моих знаний и сил хватит.
— Вы говорите о проклятии Филипа! Откуда вы знаете?
— Мой отец был тем, кто проклял его. Я ненавидела его за это, — грустно улыбнулась мэтр. — Филип был очень учтивым и достойно себя вел. Многие могли бы поучиться у него выдержке и манерам.
Ее взгляд устремился к фонтану, и в карих глазах отразилась вина. Пальцы неосознанно затеребили кончик широкого ремня, на котором были закреплены кожаные перчатки и кошель.
— Мы познакомились двадцать пять лет назад в Салерно, когда он навещал друга. К сожалению, нам не повезло встретиться в тяжелые для него времена.
Розалин затаила дыхание, понимая, что вот-вот услышит ту часть истории, о которой Филип никогда ей не рассказывал. Она знала только, что он похитил дочь мага, но почему он это сделал, он так и не рассказал. Как и почему похищал других
Мэтр тяжело вздохнула и подняла лицо к небу.
— У драконов с людьми сложные отношения. Даже Столетняя война не смогла этого исправить, наоборот, только усугубила ситуацию. Многие погибли в заключительных битвах как со стороны людей, так и со стороны драконов. Филип потерял всех своих родных на этой войне. В первые годы погибли его дяди, тети, кузены и кузины. За десять лет до ее окончания в сражениях сгинули его мать и старший брат. Филип тогда был слишком юн по меркам драконов и не мог в полной мере контролировать свое пламя, чтобы сражаться бок о бок с ними. Поэтому его отец запер его в логове, чтобы убедиться, что он останется в безопасности. В финальных сражениях еще один брат Филипа и их отец погибли. Так Филип остался совсем один — молодой и неопытный дракон в мире, разрушенном войной.
Розалин сжала похолодевшие пальцы на браслете и сглотнула горький комок, вставший поперек горла. Она даже не догадывалась о подобной участи, выпавшей на долю Филипа. Она даже не догадывалась, что он был настолько стар, чтобы застать Столетнюю войну!
— Он тебе не рассказал? — понимающе усмехнулась мэтр.
— Нет, — тихо отозвалась Розалин, пытаясь отогреть ледяные пальцы.
— Что ж, теперь ты знаешь и можешь представить, в каком отчаянии он находился, оставшись в полном одиночестве. К счастью, у него был друг среди южных драконов, который не позволял ему замкнуться в себе. А затем нам не повезло познакомиться с ним. Мы быстро сдружились, но я никак не ожидала, что он решится похитить меня. Идя на поводу у своего молодого горячего сердца, Филип совершил поступок, о котором потом пожалел. Вернуть меня домой он не успел — отец пришел за мной. Он не стал меня слушать и практически убил Филипа. К счастью, отец внял моим мольбам в последний момент и оставил его в живых, хоть и подарил очень неприятное проклятие.
— А вы с Филипом? — Розалин не хотела спрашивать, но слова сорвались с языка прежде, чем она подумала.
— Нет, — засмеялась мэтр. — Мы стали хорошими друзьями, но не более.
— В это так сложно поверить. Я думала вы… — Розалин замялась, не зная, как это вежливо сказать.
— Моложе? — вскинула брови мэтр и засмеялась. — Хотелось бы мне иметь ту же продолжительность жизни, что и у драконов, но, к сожалению, мы с вами, миледи, люди. Наш век гораздо короче.
— Если вы знаете, как снять проклятие с Филипа, почему приехали только сейчас? Почему не помогли ему раньше? — Розалин недовольно насупила нос.
— Потому что одно из условий заключается в том, что человек должен полюбить дракона, а дракон — человека. До сих пор никто из тех, кого он похищал, не испытывал нежных чувств к Филипу.
— А вы прям знаете?
— Да, — совершенно серьезно кивнула мэтр. — Я посещала каждую из похищенных им ранее девушек. Я надеялась, что хоть кому-нибудь он раскроется, впустит в свою душу. Но Филип замкнулся в себе, стал нелюдим, со временем перестал общаться с друзьями и даже выставил барьер, который не подпускал к его долине никого, наделенного магией. Время от времени он похищал девушек в попытке снять проклятие, но все его попытки были безуспешны, и каждый провал только сильнее загонял его в пучину отчаяния. Пока не появились вы, миледи. Ну что, моя дорогая, вы готовы пожертвовать жизнью ради Филипа?