Свет Черной Звезды
Шрифт:
Укоризненно покачав головой, мрачно заметила:
— Вы с этим уже вполне успешно справились, мой кесарь!
Он устало улыбнулся в ответ, просто улыбнулся, а я понять не могла:
— Каким невероятным образом вы умудрились подставить спину Къяру, при всем моем уважении — я в принципе не в состоянии этого понять.
Кесарь улыбаться перестал, долго смотрел на меня пристальным усталым взглядом, затем произнес:
— Я просчитал Къяра, но я не учел Владыку Ночи и его… методы.
Он откинул голову назад, упираясь
— Яд в кинжале обладает уникальными свойствами, его можно изгнать обратно в кинжал, но если бы клинок был извлечен…
Договаривать Араэден не стал. Мне и не требовалось, я и так поняла всё — вытащить оружие из раны это первый порыв любого раненого, и любого из тех, кто придет ему на помощь… Или попытается захоронить.
— Да, — усмехнулся кесарь, — да. Поэтому я предпринял все возможное, чтобы дождаться вервов и предупредить.
Я скептически глянув на кесаря, обернулась и выразительно указала на уже заготовленную могилу. В ответ на мое возмущение, Араэден улыбнулся, вновь протянув руку, коснулся моего лица и тихо сказал:
— Доверять в любом из миров я могу только тебе, но, как ты понимаешь, ни яд, ни могила, меня бы не остановили.
Понимала, возможно, понимала, вот только:
— Остается вопрос времени, мой кесарь,- раздраженно напомнила ему.
Император Эррадараса коварно улыбнулся и спросил:
— Даллариец уже активировал свою нательную живопись?
И я задохнулась возмущенным:
— Вы!..
Кесарь рассмеялся. А затем легко, словно не он тут умирал на целую ночь, поднялся, поднимая и меня, рывком оторвал кусок нижнего платья у меня, протянул мне все еще влажную, естественно, ткань, и приказал:
— Аккуратно, не прикасаясь к рукояти, обмотай тряпкой…
— Да, мне тоже всегда не нравился фасон этого платья, — съязвила я.
Рассмеялся и продолжил:
— Дернешь резко вниз, вспарывая кожу и мышцы. Чем больше крови, тем лучше.
И он грациозно развернулся ко мне, открывая вид на внушительную рану и торчащий из нее ржавый клинок.
— Ну, не меч Мрано, но тоже очень ничего, — саркастично заметила я.
— Время, Кари, — очень мягко произнес кесарь.
Я откинула мокрые волосы со вмиг вспотевшего лба, посмотрела на широкую спину императора, на безобразный жуткий шрам и полусгнивший ржавый кинжал в его теле. Почему-то вспомнила, как шила для шенге и Рхарге меховые жилетки такое ощущение, что с тех пор минуло сто лет, не меньше…
С этой мыслью я сложила влажную ткань вчетверо, накинула на рукоять кинжала, зашипевшего от соприкосновения с остатками моего платья, обхватила обеими руками и что было сил, рванула вниз, действительно вспарывая и кожу и мышцы. Кесарь от повреждений даже не вскрикнул, лишь уперся правой рукой в скалу, чтобы устоять ровно, я же вытащила кинжал. Или то, что от него оставалось. Все остальное стекало по спине Араэдена вместе с ржавчиной и черным ядом, отчетливо заметным
Я постояла, удерживая орудие в руках, и осторожно спросила:
— Кинжал?
— Засунь в кого-нибудь, — сквозь зубы прошипел кесарь.
Я его понимала — такую боль терпеть было непросто. И не желая мешать императору в деле претерпевания адской боли, огляделась, в поиске варианта, куда бы деть кинжал… Не сразу заметила, что бывший волк сбежал, бросив сапоги, тунику и даже золотую цепь с внушительным кулоном.
— Сказать тебе, о чем он подумал? — поинтересовался с насмешкой Араэден.
— Не стоит, — я улыбнулась, и осторожно положила кинжал в тряпке на землю.
Затем подошла к кесарю, осторожно обойдя со спины, на которую смотреть было страшно, подошла, прикоснулась ладонями к его груди, заглянула в серые, потемневшие от боли глаза.
— Сейчас, — отрывисто ответил он, отчетливо понимая, насколько меня снедает тревога за Сатарэн, за Динара, моих и не только моих людей и не людей. За весь мир в целом.
Император, усмехнувшись, успокоил:
— За мир можешь не переживать — Динар справится.
— Вы так уверены в этом, мой кесарь? — нервно спросила я.
Склонившись к моим губам, повелитель Эрадараса хрипло выдохнул:
— Я уверен в этом меньше, чем в тебе, нежная моя, но уверен.
Поцелуй был сладким. Нежным, безумно осторожным, и практически опьяняющим. Я не сопротивлялась, понимая, что ему нужна моя магия и для восстановления, и для возвращения в Нижний мир, и не понимая, в какой момент, это все вдруг перестало иметь значение. Внезапной лавиной обрушилось мое срывающееся дыхание, словно ударом выбило землю из-под ног, и только крепкое объятие удержало от падения. Поцелуй, от которого закружилась голова, а сердце забилось так быстро, столь стремительно. Поцелуй, который не отбирал ни магию, ни силу, он давал. Давал так много. Так неожиданно. Так страстно. И вместе с тем…
— Достаточно, — отпрянув назад, выдохнула я.
Сзади была скала, что оказалось очень удачным стечением обстоятельств — меня едва ноги держали. Все-таки кесарь, триста лет опыта, и много чего еще, о чем я предпочитала не думать. Собственно, думать мне и не дали.
— Достаточно или нет решать все же мне, нежная моя, — произнес Араэден, полушагом преодолевая разделившее нас расстояние.
Второй поцелуй тянул лет на шестьсот опыта как минимум. А может и на всю тысячу, кто его знает. Мое сердце, застывшее было от прикосновения пресветлого, ухнуло куда-то в пропасть, и мне казалось я падаю, падаю и падаю вместе с ним. Куда-то бесконечно глубоко, глубоко настолько, что падение давно превратилось в полет под светом сияющих звезд, дыхание рваное и судорожное, едва ли давало достаточно кислорода, и у меня безбожно кружилась голова, ладони обхватили плечи кесаря, в безнадежной попытке сохранить хотя бы равновесие.