Свет чужих фонарей

Капитанова Татьяна

– Ну спасибо, – улыбнулся подросток, вынимая из Ваниного шкафчика зимнюю куртку и болоневые брючки.

– А мама дома нас ждет, да? – Ваня прыгал вокруг брата, дергая его за руку.

Пашка вздохнул.

– По делам ушла. А мы с тобой зайдем в магазин, купим макарон, сварим и посмотрим дома мультики.

– А мама? – улыбка сползла с Ваниного лица. За последние пару недель мальчик привык к тому, что мама ждет его дома, и новости о том, что мама куда-то ушла, его встревожили. Когда мама не болела – для Вани мамино «особое» состояние называлось просто словом «болезнь», – то всегда ждала его из садика дома. А вот если «болела», то бывало по-разному.

– Да

что ты заладил, мама, мама, – огрызнулся Пашка, стягивая с брата групповую футболку. – Не знаю я, где мама. Одевайся шустрее, есть уже хочется, – у Пашки правда под ложечкой давно сосало, последний раз он ел в школьной столовой поздний завтрак около половины двенадцатого, и больше ему поесть было некогда. Да, в общем, и нечего.

– А погулять?

– Ну погуляем немного, ладно.

Присмиревший и погрустневший Ваня послушно оделся, и, попрощавшись с воспитательницей, братья вышли на улицу.

Забирать Ваню из садика было единоличной Пашкиной обязанностью. Раньше это могла делать и Нина в свои хорошие дни, которых еще год, а тем более два назад, было намного больше, чем сейчас, пока однажды не пришла в сад пьяная. Ребенка ей, естественно, воспитатели не отдали, а позвонили в службу опеки. Благодаря работающей там специалистом Елене Васильевне, которая постаралась разобраться в ситуации со всех сторон, детей из семьи не изъяли, но семью поставили на учет. С тех пор раз в месяц Елена Васильевна наведывалась к ним в квартиру проверить, все ли в порядке, есть ли еда, соответствуют ли условия проживания нормам, а Пашка стал забирать Ваню из сада исключительно сам. Иногда, когда мать была в порядке, он просил ее сходить за сыном, чтобы воспитатели видели, что у них все нормально и мать в наличии имеется, в остальное же время Пашка разводил руками, говоря, что мама много работает и поздно заканчивает, а воспитатели делали вид, что верят.

На улице Ваня первым делом бросился к своей любимой снежной горке сразу за воротами садика. Буквально за десять минут катания с горки на попе и штаны, и куртка мальчика стали сырыми. Воспользовавшись этим, голодный и уставший Пашка утащил брата с площадки.

– Не хватало заболеть, быстро домой пошли, – Пашка стремительно шел по направлению к дому, крепко держа Ваню за руку, а Ваня так быстро, как только мог, перебирал своими пока еще коротенькими ножками. – Только в магазин забежим за макаронами.

– А можно мне вкусняшку? – обрадовался Ваня, услышав про магазин.

– Только чупа-чупс, – прикинув, на что ему хватает, ответил Пашка. Маленькие чупики были самым дешевым лакомством в их магазине.

– Не хочу чупа-чупс, хочу киндер. Или Эмэндэмс. Или сникерс, – скуксился Ваня.

– Значит, ничего не куплю! – раздраженно ответил Пашка. Обычно с братом он был более ласков и терпелив, но сейчас слишком устал, чтобы тратить энергию на уговоры капризного ребенка. Может, он и сам не отказался бы от сникерса, а еще лучше, от пачки чипсов с газировкой, только кого это волнует?

Ваня замолк.

Супермаркет приветливо распахивал свое нарядное разноцветное подсвеченное множеством ламп нутро каждому посетителю – заходите, гости дорогие, только и ждал вас целый день. Пашка уверенной походкой человека, имеющего четкую цель, направился сначала к полкам с макаронами, а затем к холодильнику с сыром. Взяв одну пачку, два сырка и не глядя больше ни на какие товары, проследовал на кассу, крепко держа Ваню за руку.

Положив свой скромный улов на ленту после многочисленных баночек, коробочек, контейнеров и бутылочек покупательницы, которая была в очереди перед ним, Пашка в ожидании своей очереди достал телефон

и проверил чаты. Было несколько новых сообщений в чате класса (впрочем, абсолютно ничего важного одноклассники там не писали, а только прикалывались над новой несуразной стрижкой их экстравагантной химички) и пара сообщений в чате группы Вани, к счастью, не с требованием сдать деньги.

Вообще-то практически полное отсутствие денег случалось с Пашкой не так часто. Он просто мастерски научился распоряжаться семейным бюджетом, планируя заранее траты на еду, одежду, коммуналку и прочие важные пункты – впору давать уроки бывалым домохозяйкам. Раз в месяц на карту матери приходила пенсия по потере кормильца, которую Пашка снимал сразу и прятал в нескольких тайничках в квартире. Два раза в месяц он получал зарплату в ТСЖ дома, где мыл полы, и также прятал. Он примерно рассчитывал, сколько ему можно потратить за неделю на еду, и от этого уже отталкивался при выборе продуктов, стараясь не вылезти за рамки дозволенного. Одной из статей расхода был пункт «матери» – пряча от стыда глаза, она подходила и просила у Пашки денег на алкоголь, и ему было проще дать, чем переживать, что она полезет искать его заначки. Иногда Пашке даже удавалось скопить немного денег на непредвиденные расходы.

Но в этом месяце этих самых непредвиденных расходов оказалось слишком много. Во-первых, накопленное ранее пришлось потратить на Новый год и праздники. В декабре нужно было купить Ване костюм на утренник, сдать деньги на Деда Мороза в саду, а также Ваня очень просился на новогоднее представление в театре, про которое им рассказали в садике – пришлось пойти – и уехать оттуда на такси, так как Ваньку вдруг неожиданно затошнило. Плюс подарок Ване на Новый год – железная дорога, о которой мальчишка грезил несколько месяцев. Затем – десять дней выходных, когда все питались дома, и на продукты вдруг ушло существенно больше денег, чем обычно. Последней же каплей стала покупка новой зимней шапки и новых ботинок для Вани – он вдруг как-то резко вырос так сильно, что шапка перестала закрывать уши, а нога – влезать в сапоги. По правде говоря, и рукава куртки, и штанины тоже были ему уже коротковаты, но купить еще и новую зимнюю одежду не было просто никакой возможности, к тому же где гарантия, что она не станет Ваньке мала уже к следующей зиме?

Как итог – пенсия будет только на следующей неделе, зарплата в конце недели в пятницу, а денег уже не осталось совсем. Пашке страшно не хотелось просить ни у кого в долг, он вообще не любил просить кого бы то ни было о чем бы то ни было, клянчить же денег на еду было и вовсе унизительно. Но что-то нужно было придумать, до пятницы еще четыре дня, которые нужно как-то прожить. Видимо, придется попросить бухгалтера выдать зарплату на несколько дней пораньше, вроде бы не должна отказать – тетка она была нормальная, а Пашка зарекомендовал себя ответственным работником.

Когда через три минуты, обслужив стоявшую перед Пашкой клиентку, кассирша произнесла «С вас сто шестьдесят три рубля», Пашка не сразу понял, что обращаются к нему.

– Сто шестьдесят три рубля, – процедила полная лохматая кассирша сквозь зубы еще раз.

Только сейчас Пашка заметил, что Ваня тайком положил на ленту упаковку Эмэндэмс, причем даже не самую маленькую, и теперь, когда все товары были пробиты и кассирша ждала оплаты, схватил добычу и прижал к себе.

У Пашки перехватило дыхание от ужаса. Сейчас придется отбирать у брата сладости, тот будет плакать, и весь магазин будет знать, что денег у Пашки только сто рублей, и все, что он может себе позволить – это дешевые макароны и плавленые сырки.